Бентон замолчал. Наверное, он, как и я, думал о человеке, которого я любила и который был его лучшим другом. Несколько лет назад Марк погиб в Лондоне, и мне тогда казалось, что боли сильнее быть не может. Боюсь, я ошибалась.
Уэсли нарушил молчание.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, Кей.
— Я же сказала, что не могу представить.
— На другой вопрос. Я спрашивал тебя про Марино. Что с ним происходит?
— Думаю, ему сейчас слишком многое действует на нервы.
— Ему всегда что-нибудь действует на нервы.
— Я поэтому и говорю: сейчас — слишком многое.
Уэсли промолчал.
— Марино не любит перемен, — добавила я.
— Ты о его повышении?
— И повышение, и то, что происходит у меня.
— Что ты имеешь в виду? — Уэсли плеснул еще скотча в стаканы. Его рука слегка коснулась моей.
— То, что я теперь работаю в твоей команде, — серьезное изменение.
Ни словом не выразив согласия или несогласия со сказанным, он ждал, что я скажу дальше.
— Мне кажется, он воспринимает все так, будто я перешла в другой лагерь. — У меня никак не получалось правильно сформулировать свои мысли. — И это очень неприятно. В смысле неприятно для Марино.
Уэсли продолжал молчать, потягивая выпивку. Кубики льда легонько постукивали о стенки стакана. Мы оба отлично знали, с чем связано поведение Марино: дело было не в нашем с Уэсли поведении, а в том, как Марино его воспринимал.
— По-моему, он очень переживает из-за своей личной жизни, — сказал наконец Бентон. — У него ведь никого нет.
— Думаю, и это тоже, — ответила я.
— Они прожили с Дорис тридцать с лишним лет, и вдруг он остался один как перст. Он просто не знает, что ему теперь делать, как жить дальше.
— Да, он так и не смог принять ее уход. Все это копится в нем и когда-нибудь может внезапно вспыхнуть от малейшей искры.
— Вот меня и беспокоит, что именно станет такой искоркой.
— Он скучает по ней. Думаю, он все еще любит ее, — сказала я. Поздний час и алкоголь делали свое дело, и сейчас мне было жаль Марино. У меня редко получалось сердиться на него долго.
Уэсли поудобнее устроился на стуле.
— Думаю, это потянуло бы на десять баллов. Для меня по крайней мере.
Я бросила на него испытующий взгляд.
— Если бы от тебя ушла Конни?
— Если бы я остался без любимого человека. Без детей, хоть с ними всегда сложно. И без надежды, что боль когда-нибудь пройдет. — Он смотрел прямо перед собой, луна мягко освещала его точеный профиль. — Может быть, я сам себя обманываю, но, мне кажется, я почти все мог бы вынести, если знать, что этому настанет конец, что со временем прошлое отпустит меня.
— Прошлое никогда не отпускает.