— В целях энергосбережения все термостаты поставили на шестнадцать градусов — ну разве не смешно? — продолжала Глория. — У нас же здесь отопление от медицинского колледжа — паровое! — и ни единого ватта электричества мы этим не сэкономим.
— По-моему, тут даже холоднее шестнадцати градусов, — заметила я.
— В кафетерии сейчас двенадцать — практически столько же, сколько на улице.
— Стоит перейти через улицу, и мой офис в твоем полном распоряжении, — с лукавой улыбкой предложила я.
— Да уж, у вас там атмосфера теплая, что и говорить. Так в чем дело, Кей?
— Мне надо разузнать о смерти младенца в Калифорнии — около двенадцати лет назад, предположительно в результате СВДС. Имя ребенка — Мэри-Джо Стайнер, родители — Дениза и Чарльз.
Глория, конечно, сразу же уловила связь, но, как истинный профессионал, ничего расспрашивать не стала.
— Девичью фамилию матери ты не знаешь?
— Нет.
— А где именно в Калифорнии?
— Тоже не знаю, — ответила я.
— Установить никак нельзя? Чем больше исходной информации, тем лучше.
— Пока предпочтительней ограничиться этими данными. Если не получится, тогда посмотрим, что можно уточнить.
— Говоришь, предположительно СВДС? То есть причина смерти могла быть и иной? Мне нужно знать — на случай если она проходила под другим кодом.
— Меня смущает то, что девочка умерла в возрасте около года. Ты же знаешь, что пиковый период смертности от синдрома — от трех до четырех месяцев после рождения. У детей старше полугода он практически не наблюдается, а после года речь почти всегда идет о какой-то другой разновидности скоропостижной смерти. Так что причина вполне могла быть закодирована как-то иначе.
Она поболтала в чашке пакетиком чая.
— Случись это в Айдахо, я бы просто позвонила Джейн, она бы быстренько просмотрела записи по коду СВДС и дала бы ответ через каких-то полторы минуты. А в Калифорнии как-никак тридцать два миллиона человек — один из самых трудных штатов. Придется, наверное, повозиться. Давай-ка я провожу тебя до выхода — хоть немного ноги разомну.
— Твой калифорнийский коллега сидит в Сакраменто? — спросила я, пока мы проходили через унылый коридор, полный посетителей, добивавшихся различных социальных благ.
— Да. Как только поднимусь к себе, сразу ему позвоню.
— Значит, с ним ты тоже знакома?
— Конечно. — Она рассмеялась. — Нас ведь всего пятьдесят. С кем нам еще разговаривать, как не друг с другом?
Вечером я вытащила Люси в «Ла Пти Франс», где мы сдались на милость шефа Поля, и тот приговорил нас к неторопливому ужину в виде кебаба из ягненка во фруктовом маринаде и бутылки «Шато Грюо Лароз» урожая 1986 года. Десерта мы дожидаться не стали — я пообещала Люси по возвращении домой достать из морозилки крема ди чоколатта элетта — роскошный шоколадный мусс с фисташками и марсалой, который хранился у меня для подобных непредвиденных случаев.