— Она здесь ни при чем,
— твердо сказал он.
— А что! Сплошная
мистика: нам выписываться, а тут, как говорил Конфуций, трупы врагов по реке
проплывают! Созрели!
— Протокол надо
подписать, — как-то неуверенно попросил Никитин. — Я уже заготовил. Прочтите. —
Он вынул очередной лист.
— Вот ведь,
действительно, совпадение, — не унимался Бабель.
— Надо еще сообщника
найти, — напомнил капитан.
— Да лежит...
где-нибудь... тоже... в морге... — криво ухмыльнулся своему знанию Платонов.
— Вполне вероятно, —
согласился Никитин, — а может, это он своего дружка и оприходовал. А сам — в
бега. Вот фоторобот с ваших показаний мы уже отправили по райотделам, по
линейным... Может, и всплывет где.
— А Шпала-то зверь был.
Не в себе парень. Я еще в девяностые о нем слышал, когда он по малолетке
чалился. Он, кстати, в школе за Машей нашей ухаживал. Да-да, за Магдалиной. У
меня сын с ними учился. Во как, — поделился знаниями Иван Петрович.
— Санта Барбара, —
оценил рассказ Бабель. — Костя, ты на ус мотай, будет чем с народом поделиться.
— Суета все это, — неопределенно
ответил Платонов. — Что-то с этим миром не так.
— Ты только заметил? —
хитро прищурился Бабель.
— Степаныч, оттого, что
ты видишь это давно, легче никому не стало, — с вызовом откликнулся Константин.
— Ну, это понятно, —
грустно согласился Виталий Степанович, — тут не попишешь...
— Вот именно, не
попишешь, — грустная ирония Платонова передалась всем. В палате стало тихо.
День потом превратился в
томительное ожидание: не Максима Леонидовича с машиной даже, а чего-то
неопределенного и тревожащего. Иван Петрович пытался напоследок несколько раз
заговорить с новыми друзьями на злободневные темы, рассказать о своем трудовом
пути (журналисты же, вдруг для материала сгодится), но ответом ему была звонкая
грусть. Платонов, сколько мог стоять на неокрепших ногах, стоял у окна и, как
незрячий, смотрел в одну точку, либо спускался в больничный двор. На морге
висел привычный замок. Федор, вероятно, уже обретался где-нибудь в соседней
палате, напрасно ожидая прихода капитана Никитина. Хотелось срочно увидеть Машу
и задать ей всего один вопрос: «Ты все это знала?». Но из этого вопроса
возникал другой, куда больше и значительнее первого: что вообще она знает?
Заглянул Платонов и в
ординаторскую, где пил чай доктор Васнецов.
— Андрей Викторович, а
можно мне адрес Маши? — сходу попросил Платонов.
— Адрес? Маши? — врач
явно не ожидал такой просьбы, был не готов ответить на нее: — Вообще- то мы тут
не очень-то раздаем адреса наших сотрудников...
— Да я почти знаю, где
она живет. Напротив того дома, где нас «приголубили»...