— Сейчас чего–нибудь сготовлю. Только уж не очень богата я, сам знаешь.
— Ну–ну, хватит прибедняться. Давай хотя печеную картошку. Огурцы тоже, думаю, найдутся, а самогону я прихватил. Нам больше ничего и не надо.
Хозяйка скрылась за ситцевой занавеской, наверное, переодевалась по случаю прибытия гостей и вскоре вышла к мужчинам. Это была рослая, средних лет женщина, с печальными глазами. Война, видимо, больно затронула ее. Преждевременные морщины залегли в углах рта и на лбу. Устремленный на Спасова тревожный взгляд выдавал ее волнение. На лице застыла заученная холодная улыбка. А глаза оставались печальными.
— Знакомьтесь, — подтолкнул ее Спасов к Николаю Константиновичу.
— Сима.
— Николай Константинович.
— Очень приятно. Будем знакомы.
Она тут же отправилась на кухню и проворно принялась собирать ужин. Спасов развернул газету, выложил на стол колбасу, консервы, галеты, сахар. Ужин действительно получился совсем домашним. Хозяйка, не ломаясь, выпила вместе с гостями. Никулин наблюдал за ней. За ужином Сима почувствовала себя свободнее в компании мужчин, шутила, смеялась. Спасова она называла просто по имени и, видимо, нисколько не боялась. Эту перемену в ее поведении трудно было объяснить. Покончив с чаем, принялись играть в карты. Когда Спасов отлучился на минутку, Сима спросила:
— Ну, как ваша холостяцкая жизнь, Николай?
— Мне–то не привыкать, всю дорогу холостякую. А вот дружку моему похуже. Сам здесь, жена и дети где–то поблизости живут. И не поймешь — то ли холостой, то ли женатый.
— Что? — удивилась Сима. — У Спасова здесь есть жена? Она же у него в Уфе. До нее не дотянешься. Немцы еще Башкирию не заняли, чтоб он мог в гости к ней ходить. Неужто какую зазнобу завел по соседству? Ах он, кобель!..
— Да нет же. Он вполне серьезно говорил, что у него семья под немцем осталась. Не захотели эвакуироваться.
— Враки все. Что я его первый день знаю?
Николай Константинович все понял. «Спектакль» окончен. Можно опускать занавес. Все, что Спасов болтал «под пьяную руку», было заранее обдумано и обговорено с Фишем. И Сима так же далека от связи с партизанами, как ее любовник от Уфы. Да, подвели бездарные актеры своих режиссеров.
Никулин, конечно, и вида не подал, что разгадал ход Фиша. Наоборот, едва Спасов вошел в избу, постарался увлечь всех игрой в карты. Просидели далеко за полночь.
Спал Николай Константинович тревожно. В том, что его будут проверять, он не сомневался. Догадывался и о роли Спасова в этом деле. А сейчас убедился, что рядом живет человек, от которого можно ожидать удара в любой момент. Трудно оставаться равнодушным к опасностям, как бы ты ни готовил себя к встрече с ними.