На экране блеснул слабый луч. Должно быть, снимала Джуди, и она ступила в круг света. На лице Бет, сидевшей на скамье, заиграли красные и оранжевые блики.
— Он никогда не говорил ничего иного, даже в церкви. Не читал из Книги Бытия, не рассказывал о чудесах. В Библии множество мест, о которых он умалчивал.
— Странно для священника.
— Папа не раз попадал в неловкие ситуации из-за того, что не в силах был поверить в невозможное. Он или старался найти иное объяснение, или просто игнорировал эти места.
— А их наверняка было немало.
— Да. — Фильм закончился, и Бет взглянула на него. — Думаю, в конце концов он просто выдохся.
— Скорее всего.
Экран осветился, проектор загудел вхолостую, но Фрэнк по-прежнему был здесь, в церкви, — сидел, положив Библию на груду журналов, и с болью в глазах выделял скобочками стих за стихом; точь-в-точь как потерпевший кораблекрушение вынужден доску за доской сжигать свой плот, чтобы выжить.
Бет взяла отгул, чтобы прибраться в церкви и разобрать оставшиеся вещи. Весь следующий день Джек провел один — Бет отрабатывала в библиотеке дополнительную смену. С самого утра он взялся за дело. Кое-где скамьи и половицы покоробились, когда высохли, но сама по себе церковь не особенно пострадала. Он еще не пробовал включать компьютер и видеомагнитофон.
Джек снова спустился в склеп, прихватив с собой лампу, но и при ярком свете разглядел не больше, чем при свече, и не в силах был объяснить свое первое впечатление. Лампа стояла в одной из ниш, наполняя склеп тенями. От камня отскакивало слабое эхо, похожее на отдаленные голоса, и из-за этого склеп казался еще более мрачным. Джек решил приспособить его под винный погреб.
Ниши идеально подходили для ящиков с бутылками. В первую очередь он притащил вниз самодельное вино — из винограда, который они купили вместе с Бет. И хоть вкус у него был не ахти, зато им позволили топтать грозди в деревянном чане — сок пенился между пальцами, окрашивая ноги до коленей в лиловый цвет. Затем — каберне. Джек помнил, как они бродили по винограднику, набирая полные пригоршни почти черных ягод.
Он наклонился, поднял ящик вердело, купленного с предыдущей возлюбленной, и почувствовал себя изменником. Они решили дать вину дозреть, но теперь оно наверняка прокисло и превратилось в уксус. Джек понятия не имел, зачем хранит его.
Он попытался всунуть ящик рядом с остальными, но он вошел лишь до половины — упрямый, как и бывшая возлюбленная. Джек чуть нажал, и ящик втиснулся в нишу, но так и не пожелал встать ровно.
Пришлось вытаскивать его обратно. Ниша была вымощена плитами, плотно прилегавшими друг к другу, а та, на которой стоял ящик, чуть выдавалась вперед. Джек, как ни пытался, не смог затолкнуть ее вровень с остальными и решил приподнять, но лишь ноготь сломал. Выругавшись, предпринял еще одну попытку. Видимо, злость придала ему сил — склеп заходил ходуном и плита, вывалившись из ниши, тяжело упала на пол.