Он снова вспомнил об ученом, которого упоминал Питер. Джек по-прежнему ощущал себя хранителем манускрипта. Только узкий круг посвященных знал о реликвии, и Джека вполне устраивало такое положение вещей, но ему требовалась помощь. Когда Бет принялась листать страницы, он встал.
Она подняла голову:
— Как ты думаешь, хоть кто-то из этих людей сумел разгадать смысл рукописей?
— Не уверен.
— Похоже, этот человек, монах, просидел над манускриптом немало времени. А ведь был весьма неглуп. Да и папу тоже не назовешь необразованным, хотя, кажется, он не слишком хорошо знал латынь.
— Зато у него наверняка имелись другие достоинства.
— Несомненно.
— А что, если он, как и тот монах, вплотную подошел к разгадке тайны манускрипта, но сердце не выдержало?
— Возможно, они вели какие-то записи. Если бы удалось их обнаружить, мы сэкономили бы уйму времени.
— Да, наверное.
— Если только открытие не захватило — или не испугало — их настолько, что они обо всем забыли.
Джек неуверенно кивнул, а Бет продолжала:
— Ведь бывает же так — идешь себе, идешь, и вдруг тебя охватывают самые жуткие предчувствия. Или ни с того ни с сего вспоминаешь нечто настолько ужасное, что сам не понимаешь, как вообще можно было об этом забыть.
— Но ведь бывает и наоборот?
— Иногда. Но чаще кажется, что именно от тебя зависит, чем это предчувствие обернется.
Джек пристально посмотрел на нее, но Бет не казалась захваченной жуткими воспоминаниями или странными предчувствиями.
— У тебя когда-нибудь появлялось ощущение, что ты не способен объяснить свои чувства?
— Постоянно.
Ее удивила сила, прозвучавшая в его голосе; в кои-то веки Джек наконец искренне с ней согласился.
— И что нам теперь делать?
Джек глубоко вздохнул.
— У Питера есть приятель, который может в лабораторных условиях провести ряд исследований. Ему понадобится несколько кусочков пергамента, только и всего.
На ее лице отразилась боль, и Джек ощутил новый прилив любви.
— Можно сделать соскоб. Или что-то в этом роде.
— Ну… если это единственный способ…
— Я тоже не в восторге от этой идеи, но выбор у нас небольшой.
Бет протянула ему манускрипт, и он взвесил его на руке, прежде чем убрать в сумку. Книга вдруг стала выглядеть какой-то заурядной, похожей на бульварный роман, захватанный сотнями рук.
От неожиданно раздавшегося стука в дверь Бет вздрогнула, но тут же успокоилась.
— Это папин друг. Тот самый, католик. Я попросила его взглянуть на нашу крышу.
Ступив на порог церкви, О’Рурк перекрестился. Он очень походил на Фрэнка — такой же серьезный, крепкий и седоволосый. Бет вывела его в середину нефа и указала вверх, на крышу. Когда он поставил лестницу и принялся возиться вокруг дыры, она с тревогой наблюдала за ним. Джек обратил внимание, что рубашка у нее застегнута не на те пуговицы.