Эш замолчал, но в его взгляде мелькнуло что-то вроде колебания. Джек посмотрел на полоски пергамента, затем на ученого.
— Вы чего-то недоговариваете.
— Дело в том, что купоросные чернила буквально въедаются в пергамент — и это естественная реакция — и в конце концов проедают насквозь. Здесь же они как будто лежат на поверхности. Никаких углублений.
— Вы хотите сказать, что записи сделаны недавно?
— Не то слово!.. Даже если бы их сделали не далее как сегодня утром, реакция и то была бы заметнее.
— И что это значит?
Эш окинул Джека долгим оценивающим взглядом.
— Когда мы… когда ученые доказали, что Туринская плащаница в лучшем случае изготовлена в эпоху Средневековья, наши противники возразили, что в момент Воскресения Христова исказилась вся, так сказать, матрица. Только представьте себе поток радиоактивных изотопов, обрушивающихся на плащаницу.
— Что вы имеете в виду?
— То, что я ни в чем не уверен. Посмотрите на это.
Эш включил верхний свет и поднес к настольной лампе полоску пергамента, отрезанную с обложки манускрипта. Лампа представляла собой темную трубку, которая напомнила Джеку неугасимую свечу брата Констана, горящую черным пламенем. Щелчок — и комната наполнилась ярким ультрафиолетовым светом. Эш, весь в белом, стал похож на призрака; когда он поднес пергамент к свету, пятна на его халате показались брызгами крови. У Джека перехватило дыхание.
— Что это?
— Не знаю. Здесь слишком мало…
Почти ничего — несколько петель и завитушек на лиловатом фоне, похожих на жилки под кожей. Маленький кусочек текста.
— Возможно, это какая-то надпись на оборотной стороне обложки — имя или дата, — сказал Эш. — Либо фамилия владельца. Если принесете манускрипт, мы посмотрим, что это такое.
Он старался не выдавать себя, но Джек узнал этот взгляд — так, наверное, смотрели на рукопись Джон Джонсон и его друзья, брат Констан. Эшу было необходимо узнать правду. Интеллектуальное любопытство обратилось в страсть и жажду, «таинственная скорбь» сгущалась. Пока что они с Джеком действовали на одной стороне, но Эш явно хотел бы прибрать открытие к рукам.
— Также мне нужно взглянуть на письмо, если оно по-прежнему у вас.
Лихорадочный взгляд ученого буквально прожигал Джека насквозь.
— Так вы привезете манускрипт и письмо?
— Я позвоню вам через пару дней.
Джек не знал, что делать. Манускрипт разочаровал его — как ему казалось, непростительно. Если рукопись действительно намного старше Уилкинса и не имеет с ним ничего общего… если книге девятьсот лет, то это вообще может быть что угодно. Европа затерялась во тьме веков и искала источник света. Мир раздирали войны. В Париже писал Пьер Абеляр, в Кентербери — Томас Беккет, в Нишапуре — Омар Хайям, в Норвегии и Исландии — скальды, сочинители саг. Совершались великие открытия в области теологии и мифологии, астрономии и физиологии.