Что ей вообще здесь нужно? (И кому – ей?)
– Андреас…
Мягкая рука коснулась его предплечья.
– Мне так одиноко.
Андреас не нашелся с ответом.
– Можно, я побуду здесь, с тобой?
– Как я могу тебя выгнать? Здесь ты хозяйка, а не я.
Разговор начинал казаться Андреасу каким-то сюрреалистическим бредом. Отвечает, не зная, с кем именно говорит, кто его касается… А ведь варианта всего два.
Но сейчас не видно, как сомкнуты губы при молчании, как вспыхивают глаза при улыбке собеседницы, не видно, как она смотрит, как наклоняет голову, как дотрагивается до своих собственных волос. Ничего этого не видно. Запах слишком похож, голос слишком похож, отдельные движения – тоже.
«Значит, так. Мне все это снится», – решил Андреас. А раз снится, то можно расслабиться и отдаться волне происходящего. Если ломать себе голову над неразрешимым вопросом, то можно тронуться рассудком. Андреас справедливо рассудил, что его рассудок еще ему пригодится…
– Ты не против, если я прилягу рядом?
«Конечно же, я против. Сейчас я вряд ли смогу отвечать за последствия. А, впрочем, это ведь сон? Что ж, прекрасно. Пусть будет сон».
– Не против.
Андреас подвинулся настолько, насколько мог. Конечно, было бы более джентльменским уступить даме место возле спинки дивана. Но он потеснился и пустил Кирстен? Черстин? – в общем, пустил кого-то из двойняшек на краешек дивана.
– Ой, какая же я глупая!
Неожиданный всплеск тихого смеха.
– В чем дело? – поинтересовался Андреас.
– Ведь этот диван раскладывается. Нам не придется ютиться на узкой поверхности. Привстань-ка…
К счастью, они не свалили журнальный столик и не задели кресло, а вот пустая бутылка из-под вина покатилась куда-то, стукнувшись об пол.
– Так лучше?
– Да, намного. Жаль, что я не знал этого раньше.
– Когда?
– Когда пришлось приютить тебя в ночь после ограбления. Помнишь, ты тогда не могла заснуть, сидела на кухне и дрожала?
Тишина.
Ни слова, ни звука в ответ.
Кто бы это ни был, он не поддался на провокацию.
Андреас со вздохом вытянулся на диване, откинувшись на подушку.
Его непрошеная собеседница, вопреки ожиданиям, не воспользовалась внезапно обнаружившимся свободным пространством. Она прильнула к мужской груди, подтянула к себе край одеяла и замерла.
«Ну, и что же мы будем делать дальше?»
– Послушай, Андреас…
– Да?
– Давай представим, что нам все это снится.
– Зачем?
– Ну, тогда мы сможем делать все, что захотим.
– Вот как. И чего же ты хочешь?
– Я… Я не уверена.
– А что мешает тебе в реальности делать все, что хочешь?
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– И все-таки ответь.
Разговор по-прежнему велся полушепотом. Проезжающие изредка за окном машины гулом своих двигателей перекрывали некоторые слова и обрывки фраз. Андреас прислушивался изо всех сил.