открывает себя вдохновенными прозрениями Мастера, о чем свидетельствует с
несомненностью, претендующей на безусловное доверие наше, – Сатана.
(Скажут: это же условность. Возразим: всякая условность имеет свои
пределы, за которыми она безусловно отражает определенную идею, весьма
определенную).
II.
Роман Булгакова посвящен вовсе не Иешуа, и даже не в первую очередь
самому Мастеру с его Маргаритой, но – Сатане. Воланд есть несомненный
главный герой произведения, его образ – своего рода энергетический узел
всей сложной композиционной структуры романа. Главенство Воланда
утверждается изначально эпиграфом к первой части: "Я часть той силы, что
вечно хочет зла и вечно совершает благо".
Сатана действует в мире лишь постольку, поскольку ему дозволяется
то попущением Всевышнего. Но все, совершающееся по воле Создателя, не
может быть злом, направлено ко благу Его творения, есть, какой мерой то
ни меряй, выражение высшей справедливости Господней. "Благ Господь ко
всем, и щедроты Его на всех делах Его" (Пс.144, 9). В этом смысл и
содержание христианской веры. Поэтому зло, исходящее от дьявола,
преобразуется во благо для человека, благодаря именно Божьему попущению.
Господнему произволению. Но по природе своей, по дьявольскому
изначальному намерению оно продолжает оставаться злом. Бог обращает его
во благо – не Сатана. Поэтому, утверждая: "Я творю добро", – служитель
ада лжет. Бес лжет, но то в природе его, на то он и бес. Человеку же дана
способность распознать бесовскую ложь. Но сатанинская претензия на
исходящее от Бога – воспринимается автором "Мастера и Маргариты" как
безусловная истина, и на основании веры в дьявольский обман Булгаков и
выстраивает всю нравственно-философскую и эстетическую систему своего
творения.
Идея Воланда уравнивается в философии романа с идеей Христа. "Не
будешь ли ты так добр подумать над вопросом, – поучает свысока дух тьмы
глуповатого евангелиста, – что бы делало твое добро, если бы не
существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?
Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но
бывают тени от деревьев и живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь
земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей
фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп" [10]. Не высказывая прямо,
Булгаков подталкивает читателя к догадке, что Воланд и Иешуа суть две
равновеликие сущности, правящие миром. В системе же художественных