— Мальвинка... ведь он
теперь правда... привезет!
— Садика? — подалась я к
ее постели. — Да, он поклялся! Теперь он привезет Садика и оставит Вальке!
— Оставит... побоится,
что я его... с того света достану!
— Баба Тосечка, —
осторожно спросила я. — А вы правда?.. Ну, вот что он тут говорил: про здоровье
и что убить его хотят...
Баба Тося молчала.
Конечно, нехорошо приставать к больной с вопросами, тем более с таким вопросом,
но мне было очень важно услышать ответ. Чрезвычайно важно для всей моей будущей
жизни.
— Вы с ним сделали
что-то, баба Тосечка?
На постели раздались
какие-то квохчущие звуки, одновременно напоминающие хрип и бульканье. Я
испугалась, не агония ли это, но... увидела, что бабка смеялась! И так просто,
так добродушно, что ответ стал ясен сам собой: не проклинала она никого и
вообще не знает, как это делается. Так что же — выходит, действительно за них с
Валькой вступился Бог?
— Иди... выпусти ее... —
просмеявшись, икнула бабка. — А я подремлю пока, устала...
— Может быть, примете
лекарство?
— На что мне... все
равно помирать. — Я заметила, что бабкин голос стал крепче, речь реже
прерывалась вздохами. — Зато теперь уж не зря помру!
Из ванной вновь
послышался шум: Валька стучала в дверь и требовала, чтобы ее немедленно
выпустили. Я кинулась к ней, но по пути наткнулась на двух только что вошедших
женщин в белых халатах, очевидно, врача и фельдшера. Они растерянно
оглядывались, пытаясь понять, куда занесла их судьба. Само собой, им было
неуютно в такой квартире, Валькины крики действовали на нервы, и только
врачебный долг еще удерживал их здесь. Я скорей повела прибывших к бабке,
успокаивая, как могла, на ходу. А потом улучила секунду, чтобы бегом вернуться
в переднюю и отодвинуть запор на двери ванной, выпустив ничего не понимающую,
красную от бросившейся в лицо крови Вальку.
24
У меня не было телефона
Леонида Сергеевича, поэтому весь остаток дня я изнывала от невозможности ему
позвонить. Наверное, он ждал меня в условленном месте, а потом решил, что я его
обманула: сказала, что приду, и не пришла. Ведь он специально звонил за час до
встречи, подтверждал нашу договоренность. Это было в то время, когда я искала у
себя подходящий костюм или платье. А потом мама надоумила меня пойти за одеждой
к Вальке, и там я застряла до позднего вечера. Но что мне было делать?
После того как «Скорая»
уехала, баба Тося заснула. А мне пришлось успокаивать Вальку — у ней задним
числом началась истерика, еще усилившаяся после того, как я рассказала ей про
Рауля. От нежданной радости тоже бывают истерики. Валька требовала, чтобы я
вновь и вновь пересказывала ей ход событий с того момента, как Рауль запер ее в
ванной. Кто что сказал, и кто что ответил, и что после этого было. Мы ушли в
кухню, чтоб не тревожить больную, и трепали языками до тех пор, пока они не
стали у нас заплетаться. Тогда Валька догадалась принять немножко прописанного
бабке лекарства, чтобы успокоиться. Но как только оно подействовало и я с
чистой совестью собралась домой, пришла с дежурства Тамара Федоровна. Валька
даже не звонила ей о том, что недавно бабушке было совсем плохо.