— Эй, быстро наружу! —
зашипел в дверь Кабан.
— Нет, пусть уж теперь
сидит, — запретил Охотник, — заметить могут, близко уже.
Прямой приник к щели в
стене и увидел, что к воротам подкатил ментовский желто-канареечный УАЗик.
Охотник уже выходил на встречу, а только что сидевшие на скамейке парни с
“кипарисами” словно растворились во дворе. Однако взамен появился некто новый в
военной форме — фуражке с зеленым околышком, погонами прапорщика и штатной
кобурой на портупее. Он лениво маячил за спиной у Охотника, а тот что-то
спокойно объяснял двум, подошедшим к воротам рослым ментам. У самой машины
стояло еще двое с укороченными АКМ-ами. Серьезная, однако, команда. Двое у
ворот настойчиво пытались войти, но Охотник незыблемо стоял у них на пути: он
был спокоен, вежлив и непреклонен. Менты потолкались еще пару минут, помахали
руками и убрались, обдав Охотника сизым вонючим выхлопным дымком УАЗика.
Кабан тут же вломился в
сортир, выдернул Прямого наружу и защелкнул замок браслета.
— Вот ведь оказия, —
ворчал он, — и откуда здесь менты? Не должно их тут быть.
— Чего кипешуешься? —
спросил Прямой. — Это ж ваши смежники, товарищи по оружию?
— Всяко бывает... —
начал Кабан, но одернулся, — Тебе-то что, твое дело арестантское. Лады?
Они наскоро
позавтракали, запив сухие печенюшки стаканом растворимого кофе. Кабан был
серьезен, собран и молчалив. Он что-то выискивал во всех углах комнаты и
складывал в большую пятнистую сумку-трансформер. Занавески были откинуты, и
Прямой видел, что во дворе тоже суматоха, и в ней задействованы все знакомые
персонажи, включая прапорщика плюс еще двое-трое незнакомых людей в камуфляже.
Откуда-то, наверное, из дальнего сарая, был выкачен знакомый обшарпанный
“каблучок”, и в него сообща закидывали какое-то оборудование, сумки, узлы,
свертки. Руководил всем Охотник. “Да, он тут, действительно, шишка!” — еще раз
подивился Прямой. Опять донесся шум мотора и вскоре появился черный джип —
“Чероки” с тонированными стеклами. Ворота для него тут же открыли. С
водительского места выскочил следователь Генрих Семенович и о чем-то заспорил с
Охотником. “Нет, — отметил Прямой, — есть все-таки и над нашим юнцом
начальники”. Генрих Семенович отдал несколько коротких команд, так что все
забегали еще быстрее, а сам вскочил на крыльцо. Через секунду он уже был в
комнате и, поздоровавшись, сделал несколько нервных кругов вокруг пленника,
потом махнул Кабану, чтобы тот вышел.
— Ладно, — сказал он
присев напротив Прямого, — ситуация меняется и, надо отметить, не в лучшую
сторону. У нас экстренная эвакуация.