— И все же сказанное вами не объясняет пока…
— Представ перед блестящим неаполитанским двором и сменив ратные доспехи на парадные одежды, Паж ди Баличе беспечно предался увеселениям придворной жизни.
— Теперь понимаю. И сколько же ваш пращур пустил на ветер за все это время?
— О, не так много. Впрочем, по смерти родителя наследник довольно скоро вернул роду былые блеск и славу.
— Ну, а затем?
— Засим последовали новые разделы.
— А почему «засим», а не «затем»?
— Сударь, принимайте меня таким, какой я есть. Итак: засим последовали новые разделы. Последний произошел в конце прошлого века.
— И вы думаете, что, располагая, скажем, полумиллиардом лир, вы сумеете восстановить старинные владения и в целом возродить утерянное наследие?
— Положим, миллиардом. Но я вовсе не нуждаюсь в чьих-либо подачках.
— Что вы имеете в виду?
— То, что… Хотя это не так просто объяснить. Придется, наверное, открыть вам одну страшную семейную тайну.
— Что такое? Может, клад?
— И да и нет. Думайте все, что вам заблагорассудится. Придет время, и вы увидите, что обрести былое великолепие не составит для меня большого труда. Клад, вы говорите? Больше, гораздо больше, чем клад! Всякий раз, как отпрыск главной ветви нашего рода достигает совершеннолетия, глава рода передает ему эту семейную тайну. Кроме того, он раскрывает юному д'Амбрифи секрет его возможного будущего брака. Помнится, я говорил вам об этом в прошлое наше свидание.
— Ах да, брак, как же, как же, припоминаю. Впрочем, продолжайте.
— Не знаю, право, как и начать. Помните, я рассказывал вам о левой руке?
— О, левая рука!
— Так вот, для отпрыска главной ветви существуют свои ограничения. Он может сочетаться правой рукой лишь с девицами из определенного круга. Всякая иная связь, точнее, супружество позволительно единственно на основе морганатического брака[16].
— Я ровным счетом ничего не понял!
— Еще бы! Для полного прояснения вам следовало бы обратиться к завещанию жестокосердной Коломбы делла Терра ди Соннино. В отдельных пунктах ее завещания на этот счет определены строгие правила поведения и установлен (о сумасбродство!) невиданный штраф в случае их несоблюдения.
— Какой еще штраф? Нельзя ли яснее?
— Я уже предупреждал, что большего сказать не могу. В конце концов, за раскрытие тайны мне грозит потеря драгоценного права наследования.
— Какого, собственно, права? Чисто номинального или все же дающего известные материальные выгоды?
— Да, я могу рассчитывать и на материальные выгоды, но только условно, то есть при совпадении целого ряда обстоятельств, на которые, сказать по чести, я даже не вправе и намекнуть вам.