Взору маркиза предстало ее бледное, заплаканное личико, слезы, стоящие в глазах, дрожащие губы. Он произнес чуть слышно:
– Лукреция, я хочу вам сказать то, чего, клянусь, за всю жизнь не говорил ни одной женщине: я люблю вас!
Ей показалось, что она ослышалась.
Потом ее лицо стало оживать под взглядом маркиза, ее глаза засияли, и, пробормотав что-то неясное, она подалась к нему и припала к его груди.
Его руки обвили ее плечи, и он нежно прижал ее к себе.
– Я люблю вас, моя драгоценная! Я люблю вас больше любой женщины на этом свете.
– Это правда? Это на самом деле так? – У нее хватило сил лишь прошептать эти слова. Ей казалось, что это ей снится.
– Поверьте – я вас люблю всей душой!
– Но вы терпеть не можете глупых неопытных барышень!
Он рассмеялся ласково и нежно:
– Так вот почему вы разыгрывали этот блестящий, остроумный и в чем-то даже мудрый спектакль, который возбудил мое любопытство, заинтриговал меня и почти заставил поверить вам!
– И вы догадались, что это притворство? – спросила Лукреция, все еще пряча лицо у него на груди.
– Вначале – нет, – ответил маркиз. – Вы мастерица перевоплощения, Лукреция. Но должен вам заметить: маскируясь, вы забыли одну очень важную деталь.
– Какую… какую деталь?
– Вы забыли замаскировать свои глаза.
– Что вы имеете в виду? – прошептала она в замешательстве.
– Вы не могли их изменить… Ваши глаза оставались такими искренними, такими невинными и растерянными! – сказал маркиз. – И еще кое-чем вы меня удивили, моя милая.
– Чем же?
– Когда там, в сарае, я заставил вас замолчать поцелуем, догадываясь, что нас могут услышать, я был уверен: я первый мужчина, который коснулся ваших губ.
В этот момент маркиз ощутил, как встрепенулась в его объятиях Лукреция. Взяв двумя пальцами ее подбородок, он повернул ее лицо к себе.
– Хотите проверить, был ли я прав? – спросил он глухо.
По ее щекам побежали слезы. Нежно, очень бережно он осушил их поцелуями, потом поцеловал уголки ее рта. Ее губы дрожали, и она ощутила желание, столь сильное, какого не испытывала в жизни, почувствовав его прикосновения. И тогда он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем.
Всепоглощающий экстаз, который впервые посетил ее в момент опасности в сарае, пронзил ее, словно удар молнии. Но теперь вся она наполнилась восторгом, торжествующим ликованием. Ее губы, жаждавшие его поцелуев, прильнули к его устам, и в недрах ее тела вспыхнул мучительный огонь, мгновенно охвативший всю ее целиком.
Когда их губы наконец разомкнулись и маркиз взглянул на девушку, он подумал, что ему никогда не доводилось видеть столь лучезарного женского взгляда.