Элизабет пожала плечами.
– А какой у меня выбор? Разве что сидеть дома и стать старой девой? Через год, когда Белинде исполнится семнадцать, ей тоже устроят бал, и если бы она вышла замуж прежде меня, клянусь, я умерла бы от стыда.
Лукреция хотела что-то возразить, но передумала.
Она распрощалась с подругой и, покинув величественный, хотя и несколько запущенный особняк графа Манстера, села в элегантный двухколесный экипаж, запряженный парой великолепных гнедых рысаков, и отправилась домой.
Проезжая по проселочным дорогам, вдоль которых тянулись живые изгороди, только-только начинавшие раскрывать весенние почки, Лукреция казалась задумчивой.
У нее было мало подруг ее возраста, и она любила Элизабет, хотя и понимала, что они очень разные.
Мысль о том, что каждую девушку выставляют на конкурс невест, претила Лукреции, и она не могла понять ту покорность, с которой Элизабет принимала свою судьбу.
Все еще размышляя про Элизабет и грандиозный бал, который давали для нее родители, хотя подобное торжество едва ли было им по карману, она миновала кованые железные ворота Мерлинкура.
Взглянув сквозь их металлическое кружево, она мельком увидела огромный дом, великолепный в свете солнечных лучей, окруженный ожерельем серебряных озер.
Когда Лукреция миновала ворота, она увидела, что на серой крыше дома, над трубами реял флаг.
Это означало, что маркиз прибыл домой и находится в своей резиденции!
«Интересно, зачем он приехал?» – подумала Лукреция.
Отвечая на собственный вопрос, она представила себе, что маркиз, вероятно, решил устроить одну из тех веселых вечеринок, которые неизменно вызывали множество неодобрительных пересудов в графстве, главным образом среди тех членов местного общества, которых на них не звали.
Проехав по дороге еще не более полумили, Лукреция свернула в ворота поу́же, которые вели к Дауэр-хаусу.
И здесь высокие каменные колонны, расположенные по обеим сторонам въезда в имение, венчали геральдические львы, являвшиеся элементом герба Мерлинов, а на стенах красовались полные мерлинские гербы.
Дауэр-хаус, возведенный во времена правления короля Карла II, уступал в величии Мерлинкуру, но это тоже был великолепный, очень красивый особняк.
Благодаря достройкам и усовершенствованиям, привнесенным отцом Лукреции, дом стал вдвое больше, и в нем удобство сочеталось с роскошью.
Лукреция остановила экипаж перед парадным входом и передала поводья груму.
– Спасибо, Феррис, – улыбнулась она.
– Вы сегодня будете кататься верхом, мисс? – спросил грум.
– Наверное, – ответила Лукреция. – Подай лошадей часам к двум.