– Хорошо, мисс. – Грум дотронулся рукой до своей шляпы.
Сбежавший по ступеням крыльца ливрейный лакей помог Лукреции сойти со ступенек двуколки. Она вошла в просторный зал, потолок которого разделялся на квадраты массивными дубовыми балками. Из того же дерева была сделана и винтовая лестница в углу. В середине правой стены находился камин, а над ним – массивная мраморная полка.
– Сэр Джошуа в библиотеке, мисс, – доложил дворецкий.
Лукреция быстрыми шагами направилась к двери в библиотеку и, войдя в комнату, застала там отца, сидящего за письменным столом.
При появлении дочери сэр Джошуа поднялся. Лукреция, подойдя к отцу, нежно его поцеловала.
– Ты купил ту лошадь, которую тебе хотелось? – спросила она.
– Я купил трех, – ответил сэр Джошуа. – Думаю, что ты эту покупку одобришь. Эта кобыла определенно будет победителем скачек.
Лукреция улыбнулась.
– Если ты еще раз победишь хотя бы в одном заезде, жокейский клуб запретит тебе вход на все ипподромы, – пошутила она. – Ты слишком удачлив, папа!
– Дело не в удаче! Я льщу себя мыслью, что успех в любом деле, за которое я берусь, достигается благодаря тщательному планированию и отличной организации, – ответил сэр Джошуа.
С этими словами он пересек комнату и подошел к окну.
Сэр Джошуа был интересным мужчиной с правильными чертами волевого лица. Его волосы только начинали седеть, и эта седина придавала его облику изысканность, которой он был лишен в молодости.
Сэр Джошуа был безупречно одет, и все в его облике говорило о его богатстве и успехе. Однако он был достаточно умен для того, чтобы не выставлять свое благополучие напоказ, и достаточно хорошо воспитан, чтобы не демонстрировать что-либо кроме хорошего вкуса.
– Я хочу поговорить с тобой, Лукреция.
– Что-то случилось? – воскликнула девушка. – Что?
Лукреция и сэр Джошуа были так близки, а после смерти леди Мэри так много друг для друга значили, что девушка чутко улавливала все интонации голоса и чувствовала настроение своего отца.
Лукреция сняла дорожный плащ, небрежно бросила его на стул, развязала шелковые ленты изящной, украшенной цветами, шляпки.
Положив шляпу сверху на плащ, она подошла к окну и встала рядом с отцом.
Сэр Джошуа заговорил первым:
– Лукреция, ты умна, хороша собой, – ты и сама это знаешь. И я всегда желал для тебя самого лучшего.
– Вы и дали мне самое лучшее, – улыбнулась Лукреция.
– Я старался, – согласился отец. – А теперь то, что я задумал ради твоего блага много лет назад, должно осуществиться.
– Вы задумали ради моего блага! – будто эхо, удивленно повторила Лукреция слова отца. – Что же это может быть?