– Твой брак! – ответил сэр Джошуа.
Лукреция смотрела на него в изумлении.
– Брак?
– Да, – кивнул сэр Джошуа. – Сядь, Лукреция, я все тебе объясню.
Лукреция автоматически повиновалась.
Присев на диванчик, она устремила на отца взгляд, полный недоумения. Ее широко открытые глаза выражали замешательство, будто сэр Джошуа сказал то, что она никогда не ожидала от него услышать.
Еще секунду сэр Джошуа, казалось, колебался. А потом заговорил:
– Помнишь, когда четыре года назад я приобрел этот дом, и ты, и твоя мать удивились, что я выбрал такое скромное имение в этой части страны, хотя я мог позволить себе купить что-нибудь более дорогое и значительное.
– Да, я помню, как мама про это говорила, – согласилась Лукреция. – Я хорошо помню, что вы тогда выражали свое особое желание, чтобы мы жили именно здесь. Но вы никогда не открывали причин вашего решения.
– Я выбрал этот дом, потому что он был частью имения Мерлинкур, – ответил сэр Джошуа.
– И вы были близкими друзьями с покойным маркизом, – вставила Лукреция. – Мне кажется, он вас очень любил, папа.
– Он любил то, что я мог ему дать, – сказал сэр Джошуа. – Он был игрок, Лукреция, а игрок часто нуждается в богатых друзьях.
– Вы хотите сказать, что давали ему деньги? – воскликнула Лукреция.
– Я давал их в долг, – уточнил сэр Джошуа.
Он умолк, а Лукреция сказала:
– Так вот почему вам удалось убедить его продать этот дом и землю, которой владели многие поколения его предков.
– Да, так это и было сделано, – откровенно признался сэр Джошуа. – И еще я включил в купчую пару своих жеребцов, являвших собой предмет особой зависти маркиза. Один, как ты, может быть, помнишь, выиграл Дерби, а другой чрезвычайно успешно выступил в Ньюмаркете. Впоследствии они выступили бы еще лучше, если бы маркиз сразу не продал их.
– Но почему вы так поступили, отец? – недоумевала Лукреция.
– Потому, моя ненаглядная, что я хотел со временем видеть тебя маркизой Мерлин.
– Вы еще тогда задумали выдать меня замуж за молодого маркиза? – догадалась Лукреция.
– Я видел, что он весьма респектабельный молодой человек, воспитанный и занимающий то место в жизни, которого я желал бы для своей дочери. Важно еще и то, что окружающим он нравится.
– Я не могу поверить, папа, что вы планировали мой брак столько лет назад! Мне же в то время было всего четырнадцать лет!
– Да, четырнадцать. Но при этом ты была моя единственная дочь, которую я после смерти твоей матери люблю больше всех на свете.
– Но как бы вы ни любили меня, как можно вам выбирать мне мужа?! – воскликнула Лукреция. – Во-первых, я никогда не видела молодого маркиза, и он мог мне не понравиться, а потом, я была совершенно уверена, папа, что вам вовсе не хочется выдавать меня замуж.