Сквозь тяжелые веки брезжит красноватый сумрак. Делаю
огромное усилие воли и приоткрываю глаза. В мутном небе мечутся и кричат
грязно-серые чайки. Как вас сюда занесло, вестники морских просторов? Что вы
делаете здесь, в этом жутком смраде? Приподнимаю гудящую голову и осторожно
оглядываюсь. Ох, лучше бы мне не просыпаться... Лежу я, оказывается, на
мусорной свалке. Тело мое обнажено, избито, и при малейшем движении взрывается
болью. Погулял, значит...
С трудом поворачиваюсь и поднимаюсь сначала на колени, потом
и на ноги. Все тело болит, ноги трясутся от слабости, перед глазами плывет.
Оглядываюсь кругом и вижу вдалеке шалаш. Плетусь туда, хромая и воя от боли. На
своем пути ищу хоть что-нибудь для сокрытия своей избитой наготы. Но здесь
только гниющие пищевые отходы. Над пылающей головой носятся чайки и вороны и
очень громко кричат. Настолько громко, что каждый крик режет ухо и создает в голове
взрыв боли.
Перед шалашом, построенным из фанеры и ящиков, покрытых
пленкой, сидят двое. Они обсуждают мое появление и ругаются. Я прошу помочь мне
одеться. Один из них сразу отвечает отказом в выражениях совершенно
неприличных, другой поднимается, вытаскивает из ящика брюки и рубашку и, тоже
ругаясь, только мягче и даже задушевно, протягивает мне. Когда-то сии предметы
были одеждой, сейчас же это грязное мятое тряпье имеет вид обносков, только в
моем положении выбирать особо не приходится, и я благодарно облачаюсь. В том же
ящике находится даже пара рваных кроссовок. Теперь я одет-обут. Правда, мне
приходится выслушать от них множество ругательств, но это ничего.
Изображаю на опухшем лице улыбку номер шесть (искренняя
признательность) и прошу у них поесть, намекая на то, что наступило время
завтрака. Один из этих людей встает и, снова ругаясь, указывает мне в сторону
задымленного горизонта, где, вероятно, по его мнению, выход из этого
муниципального предприятия. От другого, самого нервного, получаю крепкую
затрещину и унизительный пинок в филейную часть. Как ни странно, меня это не
валит с ног, а только стимулирует к более активному передвижению в указанную
мне сторону горизонта.
Бреду по тлеющему мусору, без особых восторгов вдыхаю
сероводородно-метановые миазмы. Своим появлением пугаю стаи птиц небесных. Они
всюду копошатся в отбросах и вспархивают прямо из-под ног. Про себя думаю,
когда снова разбогатею, обязательно сюда вернусь и щедро отблагодарю этих
благородных возделывателей мусорной нивы.
Ох, отец, отец, ты сейчас, наверное, злорадствуешь по поводу
моего небольшого приключения. И я должен что-то на это ответить? Только одно: я
еще жив, значит, есть шанс вернуть себе завлекающую улыбку фортуны. И я это
сделаю! Ух, какая же здесь вонь, и как горит изъязвленное ударами судьбы мое
некогда послушное тело.