— А крест?
— Верующие? Нет, это не мое. Но крест сам по себе — только крест. Предмет. Как брошь или кулон. Как вы, Арнольд, поразительно тупы! Мой, как вы выразились, партнер хочет стать моим!
И он счастлив, когда отдает мне свою кровь, зная, что она мне необходима!
— Ага! Значит, вы не можете не пить кровь?
— Могу. Но буду страдать.
— Заболеете? Ваше тело начнет разрушаться?
— Мое тело не болеет и не разрушается. Его существование поддерживают другие источники!
— Какие?
— Вам не понять.
— Я постараюсь!
— Я сказал: вам не понять!
— А отчего вы будете страдать?
— Мое предназначение. У вас еще два вопроса!
— Но…
— Два вопроса!
— Скажите, вы — единственный, если так можно выразиться, тип вампира? Или есть и другие?
— Есть другие. Последний вопрос?
— Вам хорошо быть таким, какой вы есть?
— Да! Лучшего я не мог бы и помыслить! И вы — тоже. Но вы мне не нравитесь! (Смеется.)»
— Прочел? — спросил отец Егорий, когда Ласковин отложил газету. Андрей кивнул.
— Что скажешь?
— Вранье. Но не без изящества. Бульварная утка-мандаринка.
Отец Егорий помолчал, потом изрек:
— Завтра наведаемся в этот… «Бурдель». Адрес там есть?
— Должен быть.
— Батюшка, — вмешался Степаныч. — Там еще про расчленителя есть, маньяка.
— Всему свое время, — сказал Игорь Саввич. — Андрей, выключи «ящик». И ты, Степаныч, давай подсаживайся поближе. О хорошем поговорим.
О Символе веры нашей. Ты, Андрей, его уж знаешь, верно?
— Знаю, — подтвердил Ласковин. — Каждый раз ведь на богослужении поем.
— Неплохо, — кивнул отец Егорий. — Символ сей каждый христианин и умом, и сердцем знать должен. И сердцем! — подчеркнул он. — Если говоришь «Верю!» — понимай и чувствуй каждое слово. Но помнить нужно, что Символ сей был принят лишь в 325 году от Рождества Христова на Первом Вселенском Соборе в Никее. И дополнен он был на Втором Вселенском Соборе. Первохристианам же в час Крещения довольно было сказать: верую в Иисуса Христа, как в Господа, — и его крестили во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Потому что сильна была в те времена вера, и была она выше догматов. И были те христиане духовны и едины. Но сказано Апостолом: «Мир во зле лежит», и грех пришел в мир вместе с человеком. Но пришел Господь и кровью Своей освободил нас от власти сатаны.
Однако в мире свирепствует зло, и верные Господу испытываются в сем пламени. Отступников ждет возмездие, но зло, посеянное одним, пожинается целыми народами. И ныне справедливы слова Иоанна Златоуста, что кажется порой, нет худших врагов Христа, нежели мы сами. И, может, нынешний век еще греховней и страшней, чем любой из прошлых.