Мужчина деловито засунул руки в карманы брюк, качнулся на каблуках и усталым голосом сказал:
– Убили вашего директора этой ночью. Прямо в подъезде его дома. Зарезали. Вы что-нибудь знаете?
После этих слов следователь хитро прищурился и немного открыл рот. Павел, опешив от такого вопроса, заикаясь, ответил:
– Помилуйте, откуда? Я, я поражен до глубины души. Меня, меня ведь не было…
Мужчина посмотрел по сторонам и тихим голосом задал следующий вопрос:
– Когда вы видели убитого в последний раз? При каких обстоятельствах?
– Ну, это было в пятницу. Да, точно в пятницу. Я зашел к нему где-то… Около половины пятого вечера. Он был в своем кабинете. Я ему сказал, что до понедельника уезжаю к матери за город. Вот, по-моему, и все.
Следователь пару секунд подумал и вновь спросил:
– Что-нибудь странное заметили?
Павел пожал плечами и, не задумываясь, ответил:
– Нет. Все было, как всегда.
– А где вы были сегодняшним вечером между девятнадцатью и двадцатью тремя часами?
Здесь Павел понял, что в ответ нужно вложить все имеющееся самообладание.
– Я был рядом со своей мамой, за городом в Семеновке. Я приехал только два часа назад. Заскочил домой, переоделся и на работу. Можете проверить.
Его собеседник вздохнул и риторически заметил:
– Проверим, если нужно будет. Моя фамилия Самойлов. Лев Иванович. Если что-нибудь вспомните или узнаете, звоните мне на рабочий. Вот номер.
Тут он вырвал из блокнота чистый лист бумаги и ручкой черкнул несколько цифр.
– До свидания. Мне очень жаль.
После этих слов Самойлов развернулся и, оглядываясь по сторонам, побрел в сторону мастерских.
Павел вздохнул с облегчением. Кажется, ничего не заподозрил. Однако, расслабляться нельзя. Мало ли, что им там, в милиции, в головы взбредет. Пора работать.
Поднявшись в свой кабинет, Павел закрыл дверь на ключ и уселся на диван.
Вечером нужно будет съездить к Марине. Объясню ей, что между нами больше ничего нет и лучше расстаться друзьями. И… ни слова о Соркине.
Странно, но лифт, почему-то, не работал. Павлу пришлось подниматься на шестой этаж пешком. Немного отдышавшись перед дверью, он открыл, наконец, квартиру и, не разувшись, прошел на кухню. Очень хотелось пить. Его с утра мучила жажда и на работе он выпил целых два кувшина воды. Чувствовалось неприятное жжение в груди и легкое удушье. Открыв форточку, Павел впустил в комнату свежий воздух. Теперь легче.
Удивительно, но в кране воды не было. Что за день сегодня?! То лифт, то вода. Чересчур много на сегодня событий. Душевных мук после убийства Соркина Павел не ощущал. Ни капли. Ни капли воды – ни капли угрызений. Он внутренне усмехнулся такому умозаключению. Получается, убить человека – это так просто. Хлоп – и нет человека. Наверное, врут писатели в своих книжках о раскаяниях. Или я один такой?