Спустившись вниз, мы с Глори, не сговариваясь, взглянули на портье и в один голос спросили друг друга: «Записки писать будем?», а потом расхохотались. Бедняга-портье, похоже, находился на грани нервного срыва. Сдается мне, что в тот день, когда мы, наконец-то уберемся отсюда, он напьется как лепрехун.
Все еще смеясь, мы отправились на конюшню. Само собой, Изверг громким ревом изъявил неудовольствие по поводу отрыва своей морды от яслей с кормом. Мой друг искренне верит, что на свете только одно занятие важнее еды — непрерывная еда. Получив шлепок промеж ушей от меня и укус вполсилы за кончик хвоста от Лаки, он с видимой неохотой согласился, что работа иногда тоже необходима.
Наше временное пристанище не случайно располагалось совсем рядом с торговыми рядами. По мере того, как таяли монеты в моем мешке, Изверг нагружался весьма объемными кулями и свертками. К его чести сказать, воспринимал он это стоически; впрочем, мой вес все равно превосходил все на него навьюченное, а что до кожевника, которому черный драконозавр еще долго будет являться в кошмарах, так он сам виноват. Зачем было предлагать мне стрекало последней модели?
Наконец, последний пункт списка был вычеркнут. Поскольку денег осталось еще довольно много, а времени — еще больше, мы решили побродить по городу. К тому же, меня совершенно неожиданно одолел приступ ностальгии. Не скажу, что Хойра входит в число моих любимых мест в мире, но в этом городе я провел два года, дважды влюбился, один раз чуть не женился и четыре раза был на волосок от смерти. Воспоминаний, как вы сами понимаете, хватало с лихвой. Так что мы неторопливо шли по мозаичной мостовой Старого города, жевали что-то вкусное, дышали относительно свежим воздухом и всячески предавались душевному отдохновению.
И тут мое внимание привлекло жуткое крещендо, доносившееся из окон верхнего этажа довольно задрипанного постоялого двора. Они тут, в Старом городе, все такие. По мере того, как Хойра разрасталась, все более-менее приличные заведения перемещались ближе к центру, в Новый город. Как следствие, через пару сотен лет кварталы Старого города превратились в обиталище городских низов и всяческих темных личностей. Постоялые дворы здесь тоже были подстать обитателям, и услышанный мною концерт был тут весьма обыденным явлением. Скорее всего, я так и прошел бы мимо, но среди потока цветистых проклятий мне послышалось что-то вроде «Чтоб тебе в Спящих Дубравах жить!» Естественно, после этого Изверг остался внизу охранять покупки, а я, рискуя жизнью, совершил восхождение на второй этаж по самой трухлявой из всех лестниц на моей памяти. Всякий раз, когда рассохшееся дерево под ногой трещало и прогибалось, я вспоминал название заведения. Это помогало, честное слово!