Эфи выглядела явно озадаченной: ей ли не знать, что симпатичный молодой человек полчаса назад впервые переступил порог этого дома. С леди Корнер не соскучишься! Когда служанка вышла, Элен заметила с мягким укором:
— Мелисса, ну зачем ты так? У меня с мистером Фрэнком сугубо деловые отношения…
— Вот пусть и перестанут быть деловыми! Господи, какие же мы с тобой разные… — протянула она и сделала попытку обнять Элен.
Та не столько вырвалась, сколько удачно сделала вид, будто торопится прикрыть окно. Объятие не состоялось, что уже принесло некоторое облегчение. Мелисса со словами: «Встретимся за чаем!» — удалилась, оставив после себя запах терпких духов.
И все ее выходки я вынуждена терпеть изо дня в день! — вздохнула Элен. Никуда не денешься, дорогая! Не при твоих, с позволения сказать, доходах давать волю гордости. Надо еще спасибо сказать Мелиссе, что приютила тебя в своем лондонском доме.
На мизерные гонорары Элен не только квартиры — приличной комнаты не сняла бы. И вдруг нашелся человек, который захотел ее облагодетельствовать. Знай Элен, во что это выльется, возможно, и не воспользовалась бы любезным приглашением. Лучше бы сидела в своем Бирмингеме. В конце концов, не журналисткой, так секретаршей в офисе она могла бы устроиться в городе, где знакомых — пруд пруди.
У Элен умерла мать. После ее смерти в течение полутора лет дочь жила с отцом, хорошим, добрым человеком, с которым они всегда были духовно близки, а общая утрата сблизила их еще больше. Они подпитывали друг друга печалью, не давая времени смягчить горечь внезапного сиротства. Едва у кого-нибудь из них появлялась на лице случайная улыбка, как тут же другой своим грустным недоумением гасил ее. Элен и в голову бы не пришло покинуть Бирмингем, если бы не кончина отца.
Элен знала, что у отца есть дальняя родственница, кажется жена двоюродного брата, по имени Мелисса. Прелестная, говорили про нее, с не очень удачной судьбой, но с весьма приличным состоянием, доставшимся от покойного мужа. Познакомиться двум женщинам довелось только на похоронах отца Элен. Мелисса обворожила тогда всех. Красивая, в удивительных нарядах, как она была чутка и ласкова по отношению к сироте!
— Только умоляю тебя, милая, не зови меня тетей. Мы скорее годимся друг другу в сестры, ведь так? — Сквозь дымку сочувственных слез пробивался искательный, извиняющийся взгляд.
— Конечно, Мелисса, — легко согласилась Элен.
А что она могла еще сказать? Впрочем, отрицательный ответ и не предполагался.
Все хлопоты с похоронами, всю суету и немалые траты энергичная родственница взяла на себя. Мелисса упивалась своей нужностью, и, если бы не печальные обстоятельства, можно было бы сказать, что она цветет от счастья под одобрительными взглядами окружающих. Элен, совершенно выбитая из колеи последними событиями, действительно испытывала огромную благодарность к женщине, столь активно и бескорыстно пришедшей на помощь.