— Я и не думал, что ты в доле!
— Молчать, сопляк! — цыкнула Катя на сына.
— Ты дождешься, что я уйду из дома.
— Поумнеешь, вернешься! Ишь, хвост поднял. Иль мне машина с гаражом нужны? Или для себя деньги коплю? Чего тебе не хватает золотая рыбка? В нужде и голоде ты куда послушнее и умнее был. Что сегодня на тебя наехало? Какая блоха укусила? А ну, иди ко мне! — сделала шаг навстречу, и Мишка обнял мать:
— Устал я от них. Так отдохнуть хочется.
— Неделю потерпи. До осени их не будет. А мне каково самой, вовсе изведусь одна.
— Я же с тобой!
— А приготовить, постирать, меня помыть, в квартире убрать, кто это сделает? Ты сам не справишься ни с чем, измучаешься. А если на работу пойдешь, я не знаю, как жить будем сами. Трудно будет нам. Ох и тяжко…
Михаила взяли ревизором в управление. Он пропадал на работе с раннего утра и до позднего вечера. Он так уставал, что, вернувшись домой, успевал лишь разуться, раздеться и дойти до койки. На ужин не оставалось сил. Он даже не заметил, что девки уехали на каникулы, а мать целыми днями одна. Недели напролет сидела она затворницей, ей и словом не с кем было перекинуться. А и посетовать, пожаловаться тоже некому. Когда наступали выходные дни, Мишка брался за уборку. Катя готовила, сидя у плиты. Потом они стирали, мылись. А вечером общались, сидя у телевизора.
Парень покупал в магазине сдобу и вместе с матерью пил чай не спеша.
— Ну, разве плохо жить самим, вдвоем? Впереди еще целое воскресенье, а у нас все поделано. И чай я завариваю не хуже твоих девок, и сдобу классную купил.
— Все так. Но без девок сдобы не будет. На голый чай перейдем.
— Это почему? — удивился Мишка.
— Твоего заработка не хватит на все даже вместе с моей пенсией. На еде я не стану экономить. Но во многом придется урезать себя.
— В чем?
— Ну, в тряпках…
— Мам, ты ж говорила про сбереженья.
— Они на черный день. Потому и называются сбереженьями. Растранжирить их можно быстро, а вот попробуй скопи, да еще притом, что ты запрещаешь держать квартирантов. А они немалый доход нам давали, — зудела Катя.
Сын все понимал. Но никак не хотел спорить и ругаться с матерью. А потому ответил тихо:
— Поступай, как знаешь. Но я не люблю чужих людей в нашей квартире. Надоело мне жить в своем доме как в гостях.
— Иди сюда, сынок! — позвала Мишку в спальню, достала из-под койки чемодан, открыла его. Парень ахнул, глянув на пачки денег, перевязанные резинками.
— Вот это да! Круто ты, мамка, меня уделала. С тобой не поспоришь. Аргумент не требует доказательств, — поднял руки Михаил и добавил: