— А ты никогда не нарушал правил поведения? И никогда не делал того, что не следует? — закричал Анри.
— Да, я сделал много ошибок в своей жизни. Кто без греха? Но я никогда не лгал и не брал того, что мне не принадлежит. И что еще более важно, я никогда не подставлял других людей. Ты оболгал Мадлен. Чтобы спасти свою шкуру ты обставил все так, что можно было подумать о ней как о воровке.
— Когда ты неожиданно спросил меня о рукописях, я запаниковал… Софи, девушка, которая была со мной, оказалась похожей на Мадлен, и ты подумал, что…
— Замечательное решение, — сверкнул глазами Луи. — Значит, свалил все на человека, которого не видел целый год, и вышел сухим из воды! А что случилось с этой Софи?
— Она знала про рукописи и пыталась меня шантажировать, мерзавка.
— И что ты сделал?
— Я потерял терпение и ударил ее.
— И? — спросил Луи с отвращением.
— Я сказал ей, что, если она скажет хоть слово, я свалю все на нее. На другой день, когда я был на работе, она взяла все ценное, что сумела найти, и скрылась. Я тебе говорил об этом.
— Но ты представлял историю так, будто речь шла о Мадлен.
— О, Анри, — воскликнула Мирей. — Как ты мог?!
— У меня не было выбора, — тихо пробормотал он.
Мирей обернулась к Мадлен со вздохом.
— Вы, наверное, должны ненавидеть нашу семью.
Мадлен покачала головой.
— Я так рада, что вы наконец знаете правду. И еще хорошо, что Луи получил назад свои рукописи.
— Кстати о рукописях, — обратился Луи к племяннику. — Что случилось с остальными?
— Я был вынужден продать две рукописи. Одну утащила Софи. Я понимаю, что виноват. Меня сбила с пути эта мерзавка. Если бы не она, Мадлен поселилась бы со мной и сейчас все могло быть по-другому.
— Значит, ты был с Софи в тот день, когда Мадлен приехала к тебе?
— Да. — Анри смутился и стоял, переминаясь с ноги на ногу.
— Почему же ты не сказал мне, что Мадлен покинула тебя?
— Потому что я боялся вопросов о кольце.
— Куда же ты дел такую прорву денег?
— Я…
— Кажется, я догадался. Ты проиграл их.
— Мне не повезло… — признался Анри. Его лицо красноречиво говорило само за себя.
— Так вот, больше ты не получишь ни гроша.
Лицо Анри стало серым.
— Но ты обещал мне выдать чек.
— Да, обещал, полагая, что ты собираешься начать свое дело.
— Какая тебе разница! У тебя столько денег, что ты не знаешь, что с ними делать!
— Если не считать небольшой суммы, оставленной мне отцом, я заработал все собственными руками и головой.
К Анри вернулась его самоуверенность, и он важно произнес:
— Хорошо, если ты отдашь деньги, оставленные мне дедом, я расплачусь со всеми своими долгами.