Мы получили от Курчатова данные по предполагаемой мощности взрыва от 15 до 25 килотонн.
Но, оказывается, было еще одно мнение — молодого ученого-самоучки Лаврентьева, которого где то выкопал Геста. По его расчетам, с учетом реакции второго уровня в дейтриде лития и, инициированной, ее нейтронной эмиссией, реакции третьего уровня в слабо обогащенном уране корпуса, получалась мощность взрыва эквивалентная от 50 до 75 килотонн.
Сталин скривился — Вот старая сука! А ведь не доложил. Побоялся, что мы откажемся от операции!
Ну и что в результате?
… А результат парадоксальный — воздушные замеры выполненные "собачками" показали именно те "от 50 до 75 килотонн", причем весь комплекс поражающих факторов в наличие; а вот оценка наземных результатов дала от 10 до 15 килотонн, причем основной поражающий фактор — ударная волна газового фронта.
Две трети мощности взрыва, направленные сверху вниз просто исчезли …!?
А что говорит на этот счет Геста?
… Ну, как у него принято, очень много, разнообразно и на чисто русском языке.
В общем, считает, что это как то связано с теми машинериями, которые нацисты задействовали перед взрывом.
Что-то там такое было! Причем очень мощное.
Суммарная мощность задействованных генераторов на порядок превышала необходимую для работы всех прожекторов.
Есть еще один непонятный момент — на поле, под взрывом, не нашли ничего.
Ни металлических деталей штандартов и оружия, ни спеченных остатков органики — ничего — ученые в недоумении.
Генсек встревожено посмотрел на своего генерального комиссара — а ты уверен, что нам не подсунули пустышку!?
Уверен! Наблюдение велось с расстояния в пять километров. Одна группа смогла организовать даже киносъемку вполне приличной камерой с длиннофокусной оптикой.
Из за низкого уровня освещения, они вели практически покадровую съемку, с выдержкой в одну секунду. Наблюдатели чудом остались живы — получили "свое" по полной программе. На пленке есть все, включая сам процесс взрыва, до момента прихода ударной волны. В момент вспышки, просто с перепугу, оператор зажал спуск и затем, дернул камеру в сторону. Как результат, мы имеем с последний момент нормальную скорость съемки и кадры местности, освещенные взрывом — очень впечатляет и информативно.
По их анализу, прожектора работали до последних секунд.
Так вот, большей части прожекторов, тоже нет, исчезли, не оставив ни малейших следов, только отсеченные кабеля. То, что нам досталось — это явно резервные устройства, причем не полностью укомплектованные.
Сталин прошелся по кабинету.
И н т е р е с н о — задумчиво протянул он.