, то есть обязательства Германии по отношению к НАТО и ОВД, – это возможно. Реформа НАТО маловероятна – об этом свидетельствуют последние недели: там разрабатываются планы обойти договор о РМСД
[156] путем использования самолетов с ракетами нового поколения с дальностью до 1000 километров. […] Мирный договор будет означать окончание не только Второй мировой войны, но и холодной войны (нас поддержат французы, бельгийцы, итальянцы, поляки, чехи и так далее). Надо использовать заинтересованность немцев в мирном договоре: большинство их хочет завершить действие прав западных держав, предотвратить возможные авантюры своего собственного правительства. […] Для нас статья 23 неприемлема; мы не можем принять эту статью за базу договоренностей. Мы не можем согласиться с ней – это был бы ущерб не только для престижа СССР, но и по существу ([проблемы] обороны). Предстоят обострения – и с США, и с ФРГ, и даже с ГДР. В любом случае Верховный совет СССР не ратифицирует договор со статьей 23 и НАТО».
К сожалению, Горбачев отказался принять во внимание позицию Фалина – он игнорировал ее, как и все другие квалифицированные советы профессионалов, в то время как Верховный совет СССР дисциплинированно ратифицировал «Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии», подписанный в Москве 12 сентября 1990 года. Дата подписания соответствовала пожеланиям ФРГ, которая не хотела, чтобы ГДР успела отметить свой 41-й день рождения. В договор были включены – хотя и косвенно – и статья 23 конституции ФРГ, и членство ФРГ в НАТО. У депутатов победили опасения ослабить и без того пошатнувшееся положение Горбачева. История показала, что пользы для страны такое решение большинства депутатов не принесло.
Между тем возможности для маневра у советской внешней политики имелись даже после падения стены 9 ноября 1989 года. «Единый западный фронт» совсем не был единым. Только США безоговорочно поддерживали политику Гельмута Коля, спешившего свезти в закрома ФРГ политический урожай, заготовленный для него Горбачевым. Во время неформальной встречи глав входивших в Европейские сообщества государств 18 ноября 1989 года премьер-министр Англии Маргарет Тэтчер подчеркивала, что «любая попытка заговорить об изменении границ или о германском объединении подорвет позиции Горбачева и откроет ящик Пандоры пограничных претензий в сердце Центральной Европы»[157]. В одном из интервью в конце января 1990 года Тэтчер указывала, что «скорость, с которой реализуется германское единство, должна учитывать другие обязательства и дать нам возможность все подготовить»