— Ваша сестра тоже знает?!
Мисако развернулась и бросилась вон из комнаты. Сбежав по ступенькам, она подобрала чемодан и выскочила на улицу, хлопнув дверью.
Услышав отчаянное звяканье колокольчика, матушка Имаи поспешно выбралась из постели и побежала за невесткой.
— Мисако! Мисако, куда ты, постой!
Звон колокольчика затих. Она тяжело опустилась на ступеньку и откинула со лба спутанные волосы. Потом обхватила голову руками и снова зарыдала.
— Хидео… Он убьет меня. Убьет.
В приступе слепой ярости Мисако вылетела из дома и бросилась бежать. Все вокруг приобрело кровавый оттенок. Красные дети шли мимо из школы, красные домохозяйки в красных передниках стояли у дверей лавки с красными корзинками в руках, с удивлением наблюдая, как молодая женщина с перекошенным лицом несется по улице с чемоданом.
Она даже не думала о том, куда идет и что собирается делать. Главное — оказаться подальше от проклятого дома Имаи. На оживленном перекрестке она остановилась, ожидая, пока красный цвет переключится на другой, тоже красный. Голова кружилась, сердце колотилось в груди. Переходить или нет? Из-за угла вывернуло красное такси, и Мисако, повинуясь внезапному порыву, остановила его.
— Вокзал Уэно, пожалуйста.
Слова вылетели сами собой. Всякий раз, выйдя из дома с чемоданом, она ехала до Уэно и садилась на поезд до Ниигаты. Мисако забилась в угол на заднем сиденье и зажмурилась, чувствуя облегчение оттого, что машина увозила ее еще дальше от дома. В голове стучало, но все тише и реже. Когда она открыла глаза, красный цвет вокруг уже сменился на бледно-розовый. В зеркальце над ветровым стеклом появились глаза таксиста.
— Госпожа, вам плохо?
— Нет, спасибо. Минутная слабость, но все уже прошло. Спасибо.
Достав из сумочки платок, она вытерла лицо и шею. Такси мчалось по знакомым оживленным улицам, розовый цвет уступал место обычному серому. Люди, здания, машины, у каждого свои дела, никому нет дела до одинокой женщины с синим чемоданом. Зачем она снова едет на вокзал, только что вернувшись из Ниигаты? Возвращение ничего не изменит. С другой стороны, в доме Имаи ее тоже ничего хорошего не ждет…
Такси остановилось на красный свет. Впереди, за перекрестком, маячила вывеска кинотеатра с большим изображением Тосиро Мифунэ в самурайских доспехах.
— Я выйду здесь, — быстро проговорила Мисако.
— Здесь? Вы же сказали, на вокзал… — удивился водитель.
Светофор переключился на зеленый.
— Я передумала. Пожалуйста, выпустите меня.
Машина сзади недовольно засигналила. Таксист, чертыхаясь вполголоса, выключил счетчик и отпер дверь. Сунув ему в руку тысячеиеновую бумажку, вдвое больше причитавшегося, Мисако выскочила наружу.