— К сожалению, не получится. Как только мы приблизимся к христианам, они потопят кляк ядрами и вдвоем займутся нашей галерой…
— Попытаемся уйти?
— Невозможно. У каторги латинское парусное вооружение, мы не можем идти ни против ветра, ни хотя бы в бейдевинд. На веслах же далеко от галеонов не убежишь, тем более что гребцы выдохлись…
— Но драться не имеет смысла, у христиан в два раза больше пушек, солдат и матросов!
— На суше меня такое неравенство сил не испугало бы: там есть пространство для маневра, можно бить вражеские отряды поодиночке. Здесь испанцы превосходят нас ровно вдвое и числом воинов, и огневой мощью, и скоростью. Вдобавок у нас под палубой порох — рабы. Они способны взбунтоваться в самое неподходящее время. А сейчас давай помолчим, я должен подумать…
Искандар привычно отрешился от действительности, подавил волнение, собрался с мыслями и попытался найти что-либо схожее в истории морских войн. Безуспешно. Придется изобретать нечто новое самому.
Противника нельзя обойти с фланга, ударить по нему с тыла. Напасть на него неожиданно тоже не получится: мы у него на виду. Затевать с ним артиллерийский поединок смерти подобно. Галеоны приспособлены лучше для огневого боя, галеры — для абордажа. Нет никаких естественных преград, которыми можно было бы разделить христианские корабли, чтобы захватывать их поодиночке, — ни скалы, ни отмели, ни острова… Нет естественных преград? Так создадим искусственную! А как?
Османские суда куда выше иностранных. Возможно, потому что матросы носят на головах большие, высотой в локоть, колпаки, не снимая их ни в работе, ни в схватке. Потому межпалубные расстояния на турецких судах больше, корпуса выше. Мореходные качества от этого страдают: сильнее сносит ветром, меньше остойчивость, чаще переворачиваются при штормах. Зато в абордажных стычках удобнее туркам: стреляют и нападают сверху вниз. Для моего плана высота корпуса очень важна…
Как и предвидел бывший гениш-ачерас, испанцы при виде нового противника решили прекратить гонки с кляком, пожертвовали малой добычей ради крупной. Тремя бортовыми залпами они превратили кораблик в груду горящих досок. Османы горестно завыли, потрясая ятаганами и аркебузами. Лишь у Искандара лицо при этом горестном зрелище осветилось радостью. Покуда враги перезарядят пушки, каторга успеет подойти поближе, и ей предстоит выдержать меньше залпов, а то и вовсе избежать их.
— Мурад-паша, все смены рабов — за весла! Пусть гребут как можно быстрее, помогая парусу. Рулевому держать курс на правый от нас галеон. Мы должны атаковать его с левого борта и сцепиться с ним накрепко. Второй христианский корабль будет отделен от нас корпусом своего собрата. Ему понадобится сменить галс, сделав поворот оверштаг, обойти нас, снова изменить положение к ветру, на сей раз поворотом фордевинд, и уж потом взять каторгу на абордаж. На это уйдет не менее четверти часа. К тому времени все левенды и большая часть галионджей и анкладжей должны быть на палубе первого галеона…