Вообще-то… съязвил по поводу ее брата и всякий раз старательно избегал ее помощи, а этого достаточно, чтобы привести в ярость большинство женщин. Но почему она берет на себя такой труд, если так сердится на него?
В молчании они перенесли остальные коробки в дом и молча же принялись украшать искусственную елку.
Мало-помалу дерево превратилось в настоящую мечту из детских снов. Когда распаковали две из оставшихся коробок, там оказался игрушечный набор с поездом, который был намного лучше того, что ходил вокруг елки Шеннон.
— Нет, — произнес тихо Алекс. — Или я заплачу за него, или ты вернешь его в магазин.
— Я же сказала тебе, что это подарок.
— Но с какой стати? Ты едва нас знаешь. — Алекс схватил Шеннон за руку и развернул ее лицом к себе. И тут же оторопел, увидев невыплаканные слезы в ее зеленых глазах. — Что происходит?
— Ты же не хочешь, чтобы Джереми приходил ко мне, поэтому его елка и поезд должны быть лучше, чем мои. Тогда он не будет проситься в гости, а ты сможешь делать вид, что мы никогда не встречались.
Пораженный, он уставился в ее глаза, полные боли, и вдруг понял, как оскорбительно для нее прозвучали его слова вчера вечером. Но он и представить себе не мог, что Шеннон О'Рурк, такая беззаботная и уверенная, примет так близко его бестактные слова. Мог бы и догадаться. Она ведь рассказывала, что еще ребенком спрятала свою боль от всего мира. И, очевидно, продолжала прятать ее и сейчас.
— Я вовсе не это имел в виду, — произнес он растерянно. — Ты так поладила с Джереми… Но он не понимает некоторых вещей и надеется, что между нами что-нибудь произойдет. Я беспокоюсь из-за этого.
— И это так ужасно, да? Связаться со мной? — с болью спросила Шеннон.
Проклятье! Сам виноват, что его можно неправильно понять. А может, он действительно хотел, чтобы Джереми тянуло к Шеннон только из-за рождественской елки? Он проводил так много времени вдали от дома, потом заболела Ким… А теперь Джереми предпочитает проводить время с Шеннон, а не со своим родным отцом.
— Дело не в тебе, просто я не собираюсь жениться.
— Понятно.
Но обида в ее глазах не исчезла, и он тихо вздохнул.
— Ты красивая, Шеннон, ты должна это знать, — прошептал Алекс.
— Красивая. — Она произнесла это слово как будто впервые. — И что мне с этим делать?
— Ничего. Все. Я просто пытаюсь быть понятным для тебя.
Шеннон подумала, что китайские иероглифы и то понятнее. Она не понимала, почему ее так взбудоражил этот иррациональный мужчина. По ее просьбе Миранда потратила полдня, собирая украшения для этой проклятой елки, а вторую половину — показывая Шеннон, как правильно украсить дерево.