Боб рассмеялся:
— О, у меня много вопросов… так много хочется узнать… столько тайных истин движут Вселенной! Думаю, я нашел бы о чем спросить. А что? Ты припасла для меня дракона?
В Яоварай я вернулась только поздно вечером, в надежде что все уже улеглись спать, но когда я вошла в ресторан (в жилые помещения приходилось подниматься по задней лестнице, расположенной за кухней), то обнаружила отца бодрствующим, сидящим за разделочным столом, в то время как тетушка Лин-Лин и тетушка Жасмин перемешивали в чане куски размягчившегося драконьего плавника. Серную кислоту уже слили, заменив ее на жгуче-пикантную смесь уксуса, женьшеня, чеснока, соевого соуса и спермы подростка, которую мы каждый раз покупаем в Патпонге[41], платя около сотни батов[42]. Варево жутко воняло, но я знала, что запах развеется, распадется на тончайшие, сладчайшие, горчайшие, вызывающие самые лучшие воспоминания ароматы.
Отец обратился ко мне:
— Наверное, я расстроил тебя, Джанис; понимаю, это было немного внезапно.
— Внезапно! — воскликнула я. — Извини, папа, это было более чем внезапно. Ты вдруг превратился в какого-то старорежимного тирана… а ты ведь не настолько стар. Вознамерился выдать меня замуж — словно решил реализовать ценные бумаги с высокими дивидендами или что-то вроде того.
— В мире экономический спад, если ты еще не заметила. Нам необходимо вливание наличных. Не знаю, сколько еще протянет дракон. Посмотри этот контракт… — Он подвинул ко мне через стол бумагу. На китайском, конечно же, и переполненную цветистыми и юридическими оборотами. — Он не самый молодой из тех, кого я мог подыскать, но кровей абсолютно чистых; он из деревни.
Естественно, из той самой деревни, где жили мои предки; из той деревни, по грязным полям которой уже семь сотен лет не ступала нога никого из членов нашей семьи.
— В каком смысле «не самый молодой», папа?
— Если честно, он несколько стар. Но это и к лучшему, не так ли? То есть он скоро выйдет, если еще не вышел, из того возраста, когда занимаются любовью…
— Папа, я не девственница.
— О, не беспокойся об этом, дорогая; я предчувствовал, что в этой Калифорнии может произойти нечто подобное… мы отправим тебя в Токио на операцию. Говорят, там отлично восстанавливают девственную плеву, она становится как новенькая…
Моя девственная плева меня ничуть не беспокоила. Наверное, сейчас не стоит сообщать отцу, что цветок моей невинности был сорван молодым, разговорчивым, энергичным, мускулистым представителем пышущей здоровьем простодушной американской расы по имени Линда Горовиц.