Тишина. Потом в студии один из зрителей зааплодировал. Потом еще и еще. Вся аудитория, все триста человек стоя аплодировали ей. Слишком много детей страдало от жестокого обращения и бездействия социальных служб в последнее время. Тема была очень злободневной, общественность требовала призвать виновных к ответу. Когда зрители затихли, Кэрри продолжила:
— Вы били свою дочь или нет?
Снова тишина.
Кэрри дотронулась до своего наушника. «Дай ему еще десять секунд», — велел режиссер.
Она знала, что съемочная группа тоже в напряжении. Она уже почти час пытается сломать его. Он должен расколоться. Даже Дэннис сегодня пришел в студию. Ему нужно было признание. «Камера два, поближе», — приказала Лиа.
Винсент уставился на свои ботинки. Сдвинул носки вместе.
— Она плохо себя вела, — сказал он. — Все своих детей шлепают. Это не криминал.
Зрители были потрясены. Свист, шиканье, обвинения неслись со всех сторон. Мать ребенка вскочила с места, на сцену выбежали охранники. Кэрри секунду понаблюдала за происходящим, затем повернулась ко второй камере и завершила эфир своим фирменным жестом.
— Супер, дорогая, — сказала Лиа. — Ты просто королева признаний.
Дэннис тоже пробормотал пару одобрительных слов, а потом отправился за сцену, чтобы допросить Винсента.
Кэрри устроилась в любимом кресле. Шла реклама. Аудитория до сих пор не успокоилась. Слышались громкие обвинения в адрес Винсента, охранники по всей студии внимательно оглядывали публику. Напряжение не спадало. Но Кэрри ничего не замечала. Ей было не до того. Следовало подготовиться ко второй части шоу, раскрыть подноготную еще одной загубленной жизни.
На секунду Кэрри поддалась усталости. Не физической — эмоциональной. Усталость навалилась внезапно, словно кто-то шарахнул ее сзади. Да, иметь дело с этими людьми ужасно. И если честно, она с удовольствием отдохнула бы от несчастий, безнадежности, страданий, которые хоть и были чужими, но давно уже проникли и в ее жизнь. С каждым шоу нести это бремя становилось все тяжелее.
Но без этих несчастных людей она так и осталась бы провинциальной журналисткой, а ее доход составляли бы новостные статейки, занимающие полколонки на десятой странице местной газетенки. Усталость отступила. Кэрри расправила плечи. До эфира меньше минуты, и надо сосредоточиться.
Визажистка подошла подновить макияж.
Кэрри улыбнулась.
Все было просто. Как те туфли, которые она выбрала для сегодняшнего шоу, — черное и белое. Работа и дом.
Завибрировал мобильный. Она достала телефон. Жестом отстранила гримершу.
Кто говорит?
У нее перехватило дыхание.