Об этом же он писал и в тайнописном послании, в которое включал сжатый отчет о своей работе в течение осени.
В середине февраля Делиньш принял из Лондона ответ на радиограмму Вилкса:
«Обсуждаем, как сделать, чтобы вывезти тебя быстрее. Сообщи, кого оставишь вместо себя? С тобой ли еще товарищ по школе? Можешь ли ты попросить вашего руководителя направить с тобой представителя Будриса к нам? Вопрос о средствах и о помощи, как мы надеемся, будет решен успешно…»
Делиньш передал расшифрованную радиограмму адресату. Вилкс, лежавший возле печки на узком топчане, вскочил, схватил палку, проковылял к лампе.
Лицо Вилкса побледнело, затем начало медленно покрываться румянцем. Он как бы выздоравливал на глазах, — так подействовала на него радиограмма. Лидумс, сидевший у стола с книгой в руках, удивленно вскинул глаза на Вилкса. Вилкс повернулся к нему, крикнул:
— Ура, командир! Ты поедешь со мной! Вот когда мы утрем им нос!
— Куда мы поедем? — Лидумс осторожно положил книгу, встал, с усмешкой глядя на взволнованного Вилкса.
— В Англию поедем, вот куда! В Лондон поедем! Понятно, командир?
— Пока нет! — хладнокровно сказал Лидумс.
— Вот для вас виза! — торжествующе продолжал Вилкс. Он помахал бумагой, и свет в лампе заколебался, бросая уродливые тени на стены, на пышущую жаром печку. — Вот! Читайте! — и протянул радиограмму Лидумсу.
Делиньш смотрел во все глаза на командира. Ему очень хотелось понять, что он чувствует? А Лидумс, пробежав расшифрованную радиограмму, равнодушно вернул ее Вилксу.
— Что же вы молчите? — пораженно воскликнул Вилкс.
— А о чем тут говорить? — Лидумс пожал плечами. — Речь идет о том, чтобы направить представителя Будриса, значит решать этот вопрос будет сам Будрис.
— О чем вы говорите? — не выдержал, наконец, Эгле, все время следивший за переходящей из рук в руки бумагой. — Кто едет? Куда едет?
— Я и Лидумс едем в Англию! — торжествуя, словно бы пропел Вилкс. — И ты поедешь, командир! — переходя на неофициальный тон, с ударением повторил он. — Поедешь, или я не буду больше Волком!
— А я? Как же я? — нетерпеливо порываясь схватить трепещущий в воздухе листок бумаги, закричал вдруг Эгле. — А обо мне там есть?
— Есть, есть, — равнодушно буркнул Вилкс. — Спрашивают о твоем здоровье, поскольку ты останешься здесь нашим эмиссаром.
— Как? Я не еду? Не может быть! — лихорадочно забормотал Эгле. И вдруг закричал: — Это все ты! Это твои интриги! Это ты нарочно притворился больным, чтобы тебя поскорее вывезли! Ты нарочно не подпускал меня к рации! Ты боишься, что я расскажу в Лондоне, как ты тут обольшевичился! Что ты тут говорил про англичан! Думаешь, я не помню? Нет, брат, я все помню! Я еще притяну тебя к ответу!