— Мне? — ответила Мими, глядя на подругу широко раскрытыми глазами. — Ну, я ношу одежду из натуральных тканей и большую часть времени провожу в помещении. — Она помолчала, потом склонила голову набок. — Хочешь кофе со льдом? Я по дороге забежала в итальянское бистро.
— Ты моя спасительница! — Поппи одарила ее теплой улыбкой, обмахиваясь какой-то брошюрой и в восторге пожимая плечами. — Я понятия не имела, что рядом с офисом находится итальянское бистро. Ты так находчива!
— Просто я с родителями часто бывала в этой части Лондона, когда училась в колледже моды и дизайна. Я рада, что бистро на прежнем месте и там по-прежнему готовят восхитительный кофе.
Поппи отсалютовала ей пластиковым стаканчиком:
— Нектар! Раз ты меня спасла, поведаю тебе еще одну приятную новость. — Она одним большим глотком допила кофе и принялась перебирать папки на столе. — Со мной связались работники отеля и предложили несколько идей для оформления подиума. Я знаю, что ты предпочитаешь элегантный и утонченный стиль. Танцевальный зал отеля идеально подходит для показа, но мы должны уточнить, сколько места нам потребуется, гак как они планируют начать ремонтные работы в остальной части отеля. Ты сможешь задержаться и переговорить со мной?
Мими хихикнула в ответ. Она бы с удовольствием осталась здесь до конца недели, если только Поппи не будет возражать.
— Конечно. Но у меня идея. Почему бы мне не сходить за новой порцией кофе? Я сейчас вернусь…
Если бы существовала награда какой-нибудь академии искусств в номинации «Исполнитель главной роли в драме собственной жизни», то Хэл Лангдон явно оказался бы первым в списке претендентов.
Хэл вышел из черного лондонского такси, опираясь на трость и превозмогая боль в лодыжке. Зря он так радовался, что врачи сняли гипс. Перелом ноги и вывих лодыжки он заработал, совершая восхождение во Французских Альпах.
Хэл передвигался медленно и с большим трудом. Но он был неисправимым упрямцем и собирался доказать всем и каждому, что снова может ходить.
Самое главное для него сейчас — идти вперед и делать вид, что мир и его прежняя жизнь не обман, в то время как будущее — абсолютная тайна.
Врачи откровенно заявили, что ему запрещено заниматься скалолазанием и другими рискованными видами спорта, а также гоняться за возможностью снять на фотопленку завораживающие, но труднодоступные уголки земного шара.
В глубине души Хэл понимал, что они правы. Не только потому, что его тело уже не в состоянии мириться с нечеловеческими нагрузками месяц за месяцем, год за годом, а потому, что произошло нечто гораздо более важное.