Генерал в полицию не заявлял. Зачем, да и на кого? Банк, в лице уже настоящего помощника управляющего, обещал ему выплатить страховку, и к тому одна особа, отравляющая ему жизнь, уже не побеспокоит его никогда…
– Особа? – переспросил Долгоруков, и холодок, закравшийся ему в душу, стал ледяным.
– Да, – ответил Скалон и вздохнул. – Моя бывшая любовница, с которой я был вынужден расстаться, потому что об этом узнала моя супруга и я клятвенно обещал ей прекратить эти отношения. Та женщина, как я теперь понимаю, никогда не любила меня. Ей нужны были только деньги и ценные подарки. И когда я с ней порвал, она сказала, что не оставит меня в покое, пока я не выплачу ей, как она выразилась, моральную компенсацию. Она везде и всюду преследовала меня, не давая ступить и шагу. Скоро в Петербурге нам двоим стало так тесно, что я был вынужден подать рапорт с просьбой о переводе на службу куда-нибудь в иное месте. И получил назначение в Нижний Новгород. Но она достала меня и там, продолжая требовать денег и не давая проходу. Тогда я оставил Нижний и перевелся сюда, в Казань. Но она снова последовала за мной и…
Окончания фразы Сева уже не расслышал. Он уже летел, летел в тот дом на Грузинской улице, в котором жила Ксения. Но там ее уже не было…
* * *
– Еще что есть? – после весьма продолжительного молчания спросил Всеволод Аркадьевич.
Воспоминания оставили его, и теперь он снова был собран и деятелен.
– Есть еще две банкирские конторы, занимающиеся покупкой, продажей и хранением процентных и прочих ценных бумаг, – продолжил свой доклад Ленчик. – Разные закладные, векселя, долговые расписки. Также они ссужают желающих деньгами. Правда, не всех, а только состоятельных. И берут хорошие проценты за это. Первую контору держит господин Печенкин, она находится на улице Воскресенской, а вторая записана на купца Щербакова на Большой Проломной. Это все.
Ленчик замолчал и уставился на Севу.
– Итак, господа, – принял официальный тон Долгоруков, – выбор у нас весьма небольшой. Это Волжско-Камский коммерческий банк.
– Это точно, больше и выбирать нечего, – поддакнул Огонь-Догановский. – Вот у нас в Смоленске таких кредитных банков – полтора десятка!
– Так то в Смоленске…
– Интересно, там еще служит господин Бурундуков? – раздумчиво произнес Африканыч и с интересом посмотрел на Севу.
– А если и служит, так это скорее хорошо, нежели плохо, – отозвался тот. – Вспомнит нас как старых знакомых, глядишь, и замолвит за нас словечко.
– А вы там… не наследили, господа? – спросил Огонь-Догановский, знавший о «деле Скалона» из рассказов Африканыча.