В общежитии перед сном — звуки гитар, пары в коридорах, шелест газет в комнате отдыха, склоненные над шахматами головы, сухой стук шаров в бильярдной…
Ночью — вспышки синих искр над трамвайной линией, далекая музыка в садах.
В выходные дни оживает голосами и смехом лес, дробится всплесками река, бьется мяч над сеткой («Гаси!» — вскрикивает Женя Струнникова и приседает), а Федор Купреев выводит свою команду на футбольное поле.
И высокое солнце старается, светит во всю мочь…
Поступив в институт, Надя Степанова сразу прилежно взялась за учебу. Все здесь было значительным для нее: тихие аудитории, строгие профессора, сама атмосфера института, такая непохожая на атмосферу школы, где их до десятого класса звали девочками. Надю всегда раздражала — и в школе и здесь — глупая уверенность некоторых ребят в том, что они способнее девушек. И она твердо решила не отставать от них в учении.
— Надо работать систематически, каждый день, — говорила она Жене, — и нам легко будет на экзаменах.
Женя делала серьезное лицо.
— О да! О да! Конечно, — и надувалась, сдерживая смех. У нее были свои мысли на этот счет. Она мечтательно поднимала глаза. — Моя мечта — выйти замуж.
И хохотала. И Надя знала, что это шутка.
Нет, не была красивой Женя Струнникова, но, наверное, если б она вдруг сделалась красавицей, это огорчило бы и ее, и всех, кто ее знал. Тогда это была бы не Женя, а другая — без смеха, без открытой улыбки, которая вдруг хорошо изменяла ее лицо, без смешных детских косичек и вкрадчивых, ласковых движений, без всего, что было так мило и естественно в ней.
— Женя, ты меня отвлекаешь. Давай заниматься.
— Ну, давай, давай… Я давно говорю тебе…
И через минуту:
— Ой, солнышко светит! Пойдем походим… Вон ребята идут…
— Ну, иди, иди! Перед экзаменами опять день и ночь будешь сидеть.
Женя виновато, на цыпочках, выходила, а в коридоре резво стучала каблуками. Вырвалась!
Еще в школе Надя пыталась повлиять на Женю, но убедилась, что та неисправима. И в институте будет также хвататься за голову перед экзаменами.
Помощь пришла совсем с неожиданной стороны. Пятикурсник Ремизов — Аркаша, как его звали в институте, — который водил их по аудиториям в «день открытых дверей», давно сердито посматривал на Женю. С девушками он был ровен и спокоен, и они дорожили его дружбой.
Заметив его сердитые взгляды, Женя сказала:
— Я ему вскружу голову.
Наде было непонятно, кто кому вскружил голову. Она смеялась, следя за ними. Как привязанные, они ходили друг за другом и расставались только на лекциях.
— Так. Очень меня интересует, — гудел Аркадий сдерживаемым баском, если Женя отлучалась куда-нибудь, — какими делами ты занимаешься? Лекцию усвоила?