Она хотела спросить его, жил ли он этой лучшей жизнью с женщинами, но воздержалась; посмотрела на его профиль и подумала, что никогда не видела такого великолепного мужчины.
— И что же заставило вас вернуться в Англию?
— Я соскучился по дому, и мне захотелось способствовать моими речами созданию новой партии, которая сможет поднять людей на борьбу за повышение заработной платы. — Он обернулся к ней, черты его лица отражали ту серьезность, с которой он говорил. — Я понял, что фабрики, заводы, шахты могут создать новые возможности для масс, если они будут правильно организованы.
— Так вы революционер! — воскликнула она в некотором смятении.
Он сжал ее руку, но это ее не успокоило.
— Есть люди, которые предпочитают спокойным социальным реформам кровавую революцию, какую пережила Франция пятьдесят лет назад. Они проникли в чартистское движение, устраивают беспорядки. Человек, который завербовал меня, убедил в необходимости наблюдать за порядком в наших рядах. Поэтому, когда правительство послало меня в Девон, чтобы выследить смутьянов, я стал шахтером.
— И что случилось потом?
— О, я обнаружил этого человека и раскрыл заговор, но раньше, чем сумел схватить его на месте преступления, кто-то информировал его обо мне.
— Это вы писали Джеду Колеману?
— Я рассказал ему. Разговор о письме был уловкой, чтобы, если меня обнаружат, не скомпрометировать его.
— Джед знал, кто вы?
— Не удивляйтесь. Он хороший человек.
— Он заставил меня поверить что вы… что информатор… мертв!
Он улыбнулся ее возмущению:
— Это был только небольшой обман. Уиил решил подставить меня, он сказал кое-кому из своих людей, что это я пытался взорвать машины в шахте. Они избили меня и оставили умирать. А я сумел выбраться после наступления темноты наверх. Зная, что Блад Холл пуст, я пошел сюда. Это я ел ваш сыр и пил ваше вино. В конце концов, я считал, что заслужил какой-то отдых. Ведь это маркиз завербовал меня.
— Дедушка? Вы должны были рассказать мне о том, кто вы, в первое же утро в розарии.
Он глянул на нее с симпатией, смешанной с удивлением:
— Что я должен был сказать: "Между прочим, ваша светлость, человек, которого вы приютили в своей постели прошлой ночью, был я, ваш новый садовник и шпион вашего дедушки?"
— Это гнусно!
— Согласен, это было столь же возмутительно, как и то, что вы были рады мне. — Его улыбка стала еще шире. — Но я простил вас, потому что вы оказались совершенно другой, чем мне показалось при свете дня.
Джулианна прикусила губу:
— Мне очень жаль, что вы были разочарованы.
Он дотронулся до ее щеки: