Следующим после Микса должен был стать Мэйнард Тоул. При подготовке к его казни участок на противоположной стороне автострады администрация отвела для приверженцев высшей меры. Во избежание недоразумений неподалеку встали лагерем две роты Национальной гвардии.
Подъехав утром в пятницу к воротам Парчмана, Адам обнаружил у дороги семерых куклуксклановцев в белых балахонах. Трое расхаживали с плакатами вдоль обочины, четверо других устанавливали вместительную бело-голубую палатку. На земле тут и там лежали алюминиевые стойки и веревки, возле пластиковых стульев высились картонные коробки с бутылками пива. Похоже, эти люди собирались провести здесь не один день.
Остановив машину у ворот, Адам минут двадцать наблюдал за их действиями. Вот, значит, с кем связали его узы родства. Вот в чьих рядах числились предки его деда. Интересно, нет ли среди членов Клана тех, что мелькали в кадрах переписанной на видеокассету старой кинохроники? Может, он увидит знакомое лицо?
Холл распахнул дверцу и медленно двинулся в сторону палатки. Возле коробок он остановился. Плакаты в руках троицы требовали свободы для политического узника Сэма Кэйхолла. “Казните настоящих преступников! Верните нам Сэма!” – кричали броские надписи. “Почему я не испытываю к ним никакой симпатии?” – подумал Адам.
– Что нужно? – обратился к нему с вопросом один из троицы. Шестеро других внимательно прислушивались к разговору.
– По правде говоря, не знаю.
– Чего тогда вылупился?
– Нельзя?
Куклуксклановцы взяли Адама в кольцо. Балахоны их были абсолютно одинаковыми, из белоснежного нейлона, с нашитыми на груди и спине красными крестами. Утром, в девять часов, все эти люди уже исходили потом.
– Кто ты такой, черт побери?
– Внук Сэма.
Враждебность в глазах семерки сменилась чем-то похожим на сочувствие.
– Значит, ты на нашей стороне, – с облегчением сказал первый.
– Нет. Я не с вами.
– Ну да, он же заодно со сворой этих евреев из Чикаго, – пояснил кто-то у Адама за спиной.
– А вы что здесь делаете? – поинтересовался Адам.
– Хотим спасти Сэма. У тебя-то, судя по всему, не выходит.
– Он попал сюда из-за вас.
Молодой парень с красным, покрытым бисеринками пота лицом сделал шаг вперед:
– Наоборот. Это мы попали сюда из-за него. Когда Сэм расправился с теми вонючими иудеями, меня и на свете еще не было. Здесь мы для того, чтобы выразить протест. Сэма осудили политики.
– Если бы не Клан, дед был бы сейчас на свободе. А где же ваши капюшоны? Мне всегда казалось, что вы предпочитаете скрывать лица.
Семерка молчала. Что делать? Как-никак перед ними внук Сэма Кэйхолла, их кумира. В конце концов, этот адвокатишка пытался сохранить ему жизнь.