— Все равно не понимаю. — Вадим почти не слушал Индюка, с горечью наблюдая за Инной. Она, кажется, пыталась организовать парад-алле, буйное шествие по палубе, а Славка помогал ей всех строить парами.
— А я объясняю. Не торопясь, — продолжил зануда Индюк. — Так вот. Звонят мне намедни в Цюрих и сообщают, что пожаловала в наше заведение под названием «Авиценна Санктус» хозяюшка известной осведомленным людям «Алеф-клиник» в Хайфе некто мадам Полубоевая. Известна тебе такая? И не одна пожаловала, а с супругом… Ну и зачем бы она пожаловала, подумал я. И, хрен к носу прикинувши, рассудил зачем. И первым самолетом — в родной город. И решил я предварительно, в частной обстановке, поговорить со своим однокурсником, супругом мадам и будущим директором «Авиценны», надо думать. У меня там отличный кабинет, Вадим Михайлович! Прямо-таки апартаменты. Покупайте, не пожалеете.
— Ага, — кивнул Вадим. — Ага. Понятно. Шульман, значит?
— Догада-а-ался, слава Аллаху, — порадовался Сенька, но рано он радовался, наивный человек.
— Ага, — повторил Вадим, предвкушая месть, — очень хорошо. Очень удачно. В самый раз, Сенька. В самый раз. И место такое подходящее. А ну-ка…
Он вдруг толкнул Шульмана к борту, схватил под коленки и рывком перекинул через планшир.
— Чтоб тебе утопнуть, урод! — крикнул он вслед тяжело ухнувшему в воду Шульману — Овец он стрижет, паразит!
Крик тонущего Шульмана, которого тяжелые намокшие одежды тянули ко дну, заглушила веселящаяся толпа. Однокурсники высыпали на палубу и, как понял Вадим Михайлович, собирались, придурки, играть в «Титаник».
— Вижу айсберг, — визжала Инна, — все за борт и вплавь! К берегу! Наперегонки! — И она махнула на планшир, ухватившись за стойку ограждения, и балансировала там пьяной кошкой.
— С ума сошла! — выдохнул Вадим. Он сорвал с крючка спасательный круг, вещь на «Корюшке» скорее декоративную, выбросил его за борт Шульману, угодив невзначай тому по голове, и бросился к Инне, которую Славка, будучи несколько более трезвым, тянул за джинсы, уговаривая слезть и угомониться, выпить, там, в конце концов, еще ведь много осталось.
А Инна, разыгравшаяся, расшалившаяся до неприличия, кричала визгливо и кокетливо:
— Ты кто-о?!
— Славка я! — отвечал Славка. — Слезай, Инесса, споем еще!
— Не хочу никакого Славку! — возмущалась Инна. — Где Ди Каприо?! Где Леонардушка?!
— Утоп! — проорал кто-то особо умный.
— Нет! Только не это! — дурашливо голосила Инна. — Нет мне жизни без него! Я иду к тебе, любимый!
Она вырывалась, Славка не удержал, и Инна упала за борт. И холодные черные воды сомкнулись над нею.