Писарь отчётливо икнул, а конвойные покрепче сжали челюсти. Но ни один мускул не дрогнул на лице майора.
- И каковы же цели вашего визита? - вежливо осведомился он.
- Чистой воды любопытство, - заверил его Шнырь. - У нас там на этой… Да вы всё равно не знаете… Короче, мы достигли предела совершенства и теперь пожинаем плоды, так сказать. Всю работу за нас выполняют машины, всего в достатке и бесплатно. Войн нет, природных катаклизмов тоже.
- Коммунизм?
- Почти, хотя мы и называем его по-другому. В общем, все замечательно, но иногда, знаете ли, скучновато. Хочется чего-нибудь эдакого...
- Импозантного, - подсказал Атилла.
- Во-во! А то порой такая тоска наваливается…
- Аж тошнит!
- Но, слава Всевышнему, - продолжил Шнырь, - остались ещё отдельные уголки в природе, наподобие вашего, куда мы отправляемся отдыхать душой.
Майор с улыбкой откинулся на спинку кресла.
- Предел совершенства, говорите? По мне, так вы нарисовали картину самого что ни на есть застоя. Гниёте заживо, господа.
- Тут вы совершенно правы! - легко согласился с ним Шнырь. - Но диалектический материализм открыл нам глаза.
- Дал новое дыхание! - опять вмешался Атилла. - Это бесконечное развитие по спирали, эта неуспокоенность, этот животворящий энтузиазм! Вот что мы собираемся позаимствовать у землян... - Он как бы осёкся. - Если, конечно, вы нас отпустите.
Майор молчал.
- Нипочём не отпустят, - усомнился Шнырь, глядя на него. - А жаль.
- Мы могли бы договориться, - понизил голос Атилла. - Новые технологии в обмен на нашу свободу. А?
- Наличные? - предложил Шнырь.
Писарь уже давно ничего не строчил. Амбалы откровенно зевали.
- А звездолёт вы где оставили? - спросил мудрый майор.
- Нигде, - признался Атилла.
- Эти погремушки нам ни к чему, - пояснил Шнырь. - Мы путешествуем одним лишь напряжением силы воли...
Но как именно они это делали, он поведать не успел.
- Хватит! - заорал в бешенстве майор и вскочил со своего места. - Поиграли и будет. А теперь слушайте меня внимательно. Сейчас вам выдадут пишущие принадлежности и по листку… Нет, по три листка бумаги. Ровно в 18-00 я вернусь, и прочитаю ваше чистосердечное признание. И если там не будет того, что я ожидаю от вас услышать, пеняйте на себя. Глаз с них не спускать!
Он пулей вылетел из кабинета, успокоившись сразу, как только закрылась за ним дверь. Противника нужно изматывать сменой ритма и декораций. Расколятся. И не таких обламывали.
А в кабинете продолжался спектакль.
- Что происходит, дорогой мой друг? - горестно спросил Атилла.
- По-моему нам не поверили.