Наконец, турки. С ними связан немалый курьез, описанный писателем–белогвардейцем Б. Ширяевым в книге «Неугасимая лампада». В 1921 году первым наркомом просвещения только что советизированной Аджарии стал турецкий контрабандист Решад Седад. Контрабандист в роли наркома просвещения (да еще почти не говорящий ни по–русски, ни по–грузински) — где еще такое встретишь? Вскоре он, однако, проворовался и сел на Соловки… А если кроме шуток, то турецкие коммунисты — в том числе их лидер Мустафа Субки, а также прославленный поэт Назым Хикмет — частые гости в Красной Армии тех лет.
Думаю, нет смысла продолжать. С учетом всего сказанного вовсе не фантастичен подсчет интернационалистов числом от шестисот тысяч до миллиона. А если учесть, что в 1919 году Ленин заявил, будто имеет трехмиллионную Красную Армию, получается, что каждый третий (если брать от миллиона) или — на худой конец — каждый пятый (если брать шестисот тысяч) красноармеец был интернационалистом. Есть о чем задуматься: выходит, не менее двадцати — тридцати процентов личного состава Красной Армии — иностранцы…
И это подтверждается бесчисленными свидетельствами. Вот несколько, взятых наугад, из уральских сводок 1918 года: «В Тургояк прибыл эстонский полк с хорошим комсоставом; в Кинели рота латышей делает чудеса» (Н. Подвойский, 18 июня 1918 года, Уфа); «13 июня отправлено в Екатеринбург 4 отряда: первые 3 местные, 212 человек, 4–й, интернациональный, 200 человек» (сводка Информотдела Уралчека, 13 июля 1918 года); «Сводным отрядом Эстонского батальона… заняты деревни: Селянкина, Новотагильская, Новоандреевская, Карабаш… комиссар Златоуст — Челябинского фронта Поль Вадрэ» (Оперативная сводка военкома направления Златоуст — Челябинск, 24 июня 1918 года). Таким документам нет числа… Причем это только по Уралу. А по всей России?
И кроме того, интернационалисты — всегда в эпицентре, будь то бои на фронте (именно они переломили в 1919 году ход военных действий и на Урале, и под Орлом и Кромами против Деникина, и на подступах к Питеру), подавление восстаний (вспомните снова Прикамье!), внутрипартийные разборки (как, например, 6 июля 1918 года, когда латыши спасли власть Ленина) или же карательная машина — в ЧК они все время на виду.
А теперь сравните все это с тем, что я выше писал об интервентах, и задумайтесь, какова конкретная роль тех и других в российской трагедии. Уж слишком несопоставимыми получаются картины. И задайте — хотя бы самим себе — вопрос: не для затушевывания ли зловещей роли интернационалистов была сфабрикована легенда об «интервенции» и «походе 14 держав»? Образно говоря, кто тогда реально был в России интервентом — не интернационалисты ли?