. Наполеону не удалось уничтожить основные силы союзников, и он пошел на заключение перемирия 23 мая.
Деятельность Раевского во многом определяли выработанные традиции воинской службы. Он всегда стремился следовать образцу честного профессионала, избегая чуждых для военного вторжения в политическую сферу. Вместе с тем Раевский принимал участие в войне далеко не из одного желания личного успеха. Он ясно осознавал ответственность не только перед вышестоящими, но и перед Россией. Войну с Наполеоном он рассматривал как продолжение Отечественной войны, цель ее видел в устранении опасности со стороны самого крупного противника и в приобретении для родной страны новой славы и могущества.
Даже на поведенческом уровне личность Раевского выделялась на фоне большинства военачальников. Он испытывал настоящее "упоение в бою", совершенно забывая об опасности, чем неоднократно поражал соратников. Эту черту можно назвать силой духа, в отличие от невозмутимости Наполеона и ледяного хладнокровия Барклая де Толли, а также показной храбрости Милорадовича, определяемых развитой силой воли. Воинственный пыл Раевского удачно передан на известном портрете Дж. Доу, находящимся в Военной галерее Зимнего дворца. В то же время после длительных боев у генерала наблюдались периоды упадка сил и опустошения, связанные с общей слабостью здоровья.
Пользуясь популярностью в армии, уважением со стороны коллег, любовью среди подчиненных, Раевский вместе с тем был обделен официальным признанием. В период перемирия, в Силезии, несмотря на близость царского двора, генерал находился в тяжелом материальном положении и был "очень близок к последней крайности". "Связи и интриги делают все, заслуги - очень мало", - сокрушался Раевский. Между тем антинаполеоновская коалиция усиливалась. Наряду с Россией, Англией, Пруссией в нее вступили Швеция и Австрия. Раевский не сомневался в материальном превосходстве союзников. Известные сомнения у него вызывали лишь полководческие качества военачальников. Надежды он связывал, в основном, с бывшими наполеоновскими маршалами и генералами, перешедшими на сторону союзников (Ж. Б. Бернадот, Ж. В. Моро, А. Г. Жомини). 29 июля он подчеркивает: "Бернадот - человек талантливый, быть может, он откроет глаза Императору на нашу глупость и даст хорошие советы"[35].
3 августа 1813г. военные действия возобновились. Под Дрезденом союзники располагали уже войском в 227 тыс. человек против 165 тыс. у Наполеона. Увидев эти полчища, генерал Моро сказал Александру I: "Предводительство такими огромными армиями кажется мне делом, превышающим силы человеческие"