– А, – понимающе протянул он.
Я подняла глаза. Взглянула ему в лицо. Просто великан!
– Может быть, хозяин соблаговолит переспать со своей рабыней?
– Рабыня просит овладеть ею? Взять ее, как берут рабынь?
– Да, хозяин! – вцепившись в него, теряя над собой власть, закричала я. – Да! Да!
Он опрокинул меня на песок, задрал тунику до груди. Я лежала у подножия клетки для рабынь. Он схватил меня, я дотянулась до решетки клетки и закричала, сжав решетку руками. Он обладал мною, а я билась в судорогах от наслаждения. Раз, увидев глядящую из-за бревенчатой стены Медину, я испуганно вскрикнула:
– Там Медина, хозяин!
Он рассмеялся:
– Я делаю со своими рабынями что хочу. Пусть смотрит, если нравится. Пусть у рабыни поучится, как себя вести.
Но Мелина, вне себя от злости, ушла. А я вновь отдалась ему, с благодарным стоном наслаждалась его ласками. Снизошел! Соизволил коснуться меня! Потом, позже, я, постанывая, встала на колени.
– Спасибо, хозяин, – целуя его ноги, проговорила я.
Он рассмеялся, поднял меня, взглянул мне в глаза, а потом, забавляясь, швырнул к своим ногам. Лежа на песке, я смотрела на него снизу вверх.
– Как я погляжу, Дина, – посмеиваясь, заключил он, – на что-то ты все же годна.
– Спасибо, хозяин, – робко ответила я.
День клонился к закату.
Тележка Тупа почти исчезла вдали, только пыль от ее колес еще неслась вслед.
Сегодня утром он оценивал, сколько я стою.
Сегодня утром я сделала открытие: я – шлюха. Но наверно, любая рабыня должна быть немного шлюхой, притом превосходной.
Он не спал со мной, но, когда он меня оценивал, я изо всех сил старалась ему понравиться.
Вот бы встретиться с ним еще!
А началось это так.
– Останься, Дина, – велела мне Мелина, подруга Турнуса. Остальные девушки пошли за водой. Ушел и Турнус – отправился в соседнюю деревню покупать птиц вуло. Вернется не скоро.
Мелину я боялась. Она – хозяйка. Хотела убить меня, когда у меня не хватило сил пахать. Видела меня в объятиях Турнуса. Однако в последнее время особенной враждебности ко мне не проявляла. Я думаю, для нее не секрет, что Турнус спит со всеми своими рабынями. Куда чаще меня в его объятиях оказывается Редис. Мелина наверняка это знает. Одну только Ремешок он насилует редко.
– Да, госпожа, – предчувствуя дурное, пролепетала я.
Мелина меня недолюбливает – это ясно. Но вряд ли ненавидит сильнее, чем остальных рабынь. Любимая рабыня Турнуса – не я, это всем известно. Он предпочитает женщин крупных, широкобедрых, грудастых – когда-то, до того как расплылась, растолстела, наверно, такой была и Меяина.
– Пойди-ка сюда, птичка, – стоя под хижиной, в тени между сваями, Мелина поманила меня пальцем. Я повиновалась. Она – свободная. Я – рабыня. Опустив голову, я почтительно встала перед ней на колени. '