И теперь Фридрих Вильгельм засучив рукава взялся за Восточную Пруссию, более двадцати лет назад опустошенную чумой. Согласно его распоряжению, квалифицированных ремесленников из Зальцбурга расселяли преимущественно в городах — Кёнигсберге, Гумбиннене, Инштербурге, Тильзите и Мемеле. Крестьяне же селились в основном в прилегающих деревнях — в округах Хайлигенбайль и Бальга, в местности вокруг Прейсиш-Эйлау и в Мазурском поозерье. За шесть лет, до 1738 г., король вложил более шести миллионов талеров в возрождение Восточной Пруссии. К 1713 г. там насчитывалось шесть городов и 322 деревни, опустошенные чумой. Сейчас они были возрождены — шесть городов, 332 деревни (имеющие в среднем по двести жителей каждая) и девять королевских поместий. Возвращались в оборот 180 000 моргенов запущенной земли — ее хватило для трех тысяч новых крестьянских хозяйств. Повсюду можно было увидеть зальцбургских переселенцев в живописных национальных костюмах — они расчищали землю под пашни, пахали, стучали молотками, строили. Каждый десятый житель Восточной Пруссии — переселенец, корни каждого двадцатого восходят к австрийским Альпам.
Как и следовало ожидать, новая жизнь далась переселенцам не без срывов и неудач. Им не пришлась по вкусу тяжелая традиционная пища новой родины, а суровые зимы вселили в них ужас. Скоро дала о себе знать тоска по величественным горам, зеленым альпийским лугам, приветливым долинам и клумбам герани возле домов. Да и местные жители не всегда показывали себя с лучшей стороны. Хотя обитатели Восточной Пруссии славятся гостеприимством, их упрямство и тугоухость стяжали им ничуть не меньшую славу. Они завидовали привилегиям переселенцев и отпускали грубые шутки по поводу базедовой болезни, обезобразившей шеи многих новоселов. Сообщая об этом, новый полномочный министр по делам Восточной Пруссии фон Гёрне утешал короля: со временем они привыкнут друг к другу, а пока старожилы должны иметь кого-то, «с кем можно поссориться»: в конце концов они всего лишь люди. «Поссориться? — гневно начертал король на нолях доклада. — Они ссорятся со мной! Ведь за все отвечаю я!»
Король-солдат твердо стоял на своем, проводя политику поддержки переселенцев. И в целом она дала великолепные результаты. Население Восточной Пруссии постоянно росло, из зачумленного края она превратилась в цветущую провинцию. Число новых деревень к 1740 г. выросло до пятисот. Расцвели запущенные ландшафты Натангена (южнее Кёнигсберга) и мазурские земли — балтийские племена пруссов, аборигенов этих мест, веками оказывали яростное сопротивление христианизации. Инштербург и Гумбиннен, до 1728 г. лежавшие в руинах, переживали настолько сильный подъем, что там были учреждены самостоятельные Военная палата и палата Управления королевскими доменами. Сумма налогов, собираемых в главном городе провинции Кёнигсберге, в течение восьми лет выросла на сорок процентов, или на 140 000 талеров, ежегодно.