– Что?
– Маска.
– Это невозможно. Вы лжете.
Я ничего не ответил, ожидая, пока что-то произнесет он.
– Опишите ее, – попросил он. Я обрисовал ему внешний вид и конструкцию маски. Когда он заговорил, я услышал, как голос его напрягся от скрываемого возбуждения.
– Как к вам попала эта… вещица?
– Я входил в комиссию, которая оценивала психическое состояние Фориера, после того как его схватили.
– Вы психиатр?
– Я – психолог, точнее, был психологом.
Я не знал, было ли Уолкотту что-то известно о психологии, но при необходимости я вполне мог изъясняться на профессиональном сленге, поэтому выбрал для себя роль падшего психолога; в жизни я встречал парочку таких людей.
– Продолжайте, продолжайте.
– Я занимался клиническим гипнозом в судебной экспертизе. Был такой проект.
– Трей Фориер под гипнозом никогда не говорил ничего путного.
В моем голосе зазвучало раздражение.
– Я никогда не докладывал о том, что он что-то рассказал. Чувствуете разницу?
– Эта вещь у вас, судя по всему, много лет. Почему вы именно сейчас захотели, чтобы я на нее взглянул?
Я добавил в свой голос стыдливую интонацию.
– Я… знаю, что она может стоить каких-то денег. Мне нужны деньги, мистер Уолкотт. Времена наступили тяжелые, я утратил свою лицензию на практику. Проблемы… с дальнейшей целесообразностью хранения.
Последовала долгая пауза.
– Не знаю, сколько может стоить такая вещь, мистер Рансбург, – наконец произнес Уолкотт. – В этом бизнесе сейчас застой, мы все страдаем от слабости нашей экономики. Рынок в последнее время перенасыщен предложениями.
Теперь уже, отбросив подозрения, он начинал исподволь торговаться. Я сделал вид, что решил дать задний ход, надеясь, что он еще глубже заглотит наживку.
– Вероятно, вы правы, мистер Уолкотт. Видимо, сейчас не время для этого. Простите, что побеспокоил…
К нему мгновенно вернулся его командный тон.
– Принесите ее вечером. В девять. Не опаздывать. Вы сейчас в районе Мобила? Вот мой адрес…
В окружении других богатых особняков дом Жиля Уолкотта выглядел совершенно органично: дорогостоящий ландшафтный дизайн, сочная трава на лужайке, нелепый, но явно недешевый фонтан в виде прыгающего дельфина со струей, вырывающейся из дыхательного отверстия. Я заметил камеру наблюдения на дереве и еще одну над дверью, спрятанную в отлитого из бронзы орла с расправленными крыльями.
Электронный замок щелкнул автоматически. Открывшаяся дверь вела в просторное, с высоченными потолками фойе. Дорогая мебель, канделябры, тяжелые драпировки на окнах – все это напоминало скорее музей, чем жилой дом.
– Прошу вас, мистер Рансбург, – произнес глубокий голос – По коридору направо.