– А в Бретани – языческими алтарями. На одном даже показывают выемку, куда собирали жертвенную кровь.
– Любопытно, любопытно…
Интересное утречко. Пьер полностью разделял мнение стрелка, что Пласа Майор в Саламанке перегружена деталями. В финтифлюшках теряются обводы. Так заметил Фредериксон, и адъютант был счастлив встретить в его лице единомышленника. Оба они ненавидели новомодные архитектурные изыски, предпочитая благородную простоту очертаний построек десятого и одиннадцатого столетий. Фредериксон изобразил по памяти португальский замок Монтеморо Вельхо, и Пьер засыпал его градом вопросов. Постепенно разговор углубился в прошлое, к странным людям, вырубавшим из камня статуи диких кабанов. Прервал беседу сержант:
– Сэр?
Фредериксон отвлёкся от блокнота:
– Что тебе, Том?
– Два лягушатника на юге, сэр. Офицеры. Тейлор говорит, что может их достать.
Капитан осведомился у Пьера:
– Который час?
Тот достал часы:
– Одиннадцать без минуты.
– Мерси. Передай Тейлору, Том, пусть через минуту убьёт одного.
– Есть, сэр.
Фредериксон вернулся к прерванной беседе:
– А вы обратили внимание на быка на мосту в Саламанке?
– О, да!
Сержант ухмыльнулся. На миг Красавчик Вильям стал самим собой, отдал приказ и вновь зачирикал на французской тарабарщине. Пробираясь сквозь колючки, сержант решал, кому из стрелков поручить прикончить второго французика. Красавчик Вильям поощрял дополнительной порцией рома всякого, кто убьёт вражеского офицера.
Шарп стоял на обломках восточной стены. Траншея у края насыпи вышла неглубокой, меньше метра, бруствер выброшенной на внешнюю сторону земли добавлял сантиметров тридцать.
– Что там у нас со временем?
– Одиннадцать, сэр. – капитан Брукер нервно щёлкнул крышкой часов.
У надвратной башни столпились ракетчики. Со своими снарядами в руках, одетые по настоянию Шарпа в шинели пехотинцев, они испуганно притихли. Шарп ободряюще улыбнулся Джилиленду и нарочито громко сказал:
– Волноваться нечего, сначала они полезут брать башню на бугре!
В отдалении грохнули два винтовочных выстрела. Шарп поискал глазами дымы и заключил вслух:
– Должно быть, на южном склоне.
– Мне идти, сэр? – на открытой насыпи Брукер чувствовал себя неуютно.
Роту фузилёров под его началом, усиленную двадцатью стрелками и Кроссом, Шарп решил послать в долину между замком и башней прикрыть возможное отступление Фредериксона.
– Погодите чуть, капитан.
На холме было тихо: ни стрельбы, ни криков. Шарп перевёл взгляд на деревню:
– Ага!
Французский полк перед Адрадосом зашевелился и двинулся на юг, к башне. Задняя рота, поднимая брызги, плюхала через ручей. Значит, всё же башня. До последнего момента Шарп не сбрасывал со счетов возможность того, что ограниченные во времени французы рискнут сразу штурмовать замок, но они, похоже, настроились действовать по всем правилам. Если принять во внимание выстрелы, можно было предположить, что на дальнем, невидимом из форта, косогоре, тоже не всё гладко, и у Фредериксона вскоре будет полон рот хлопот. Шарп махнул Брукеру: