– Не башню, сэр?
– Вы слышали приказ. – сэр Огастес уже был в седле, – Выполняйте, майор!
Фартингдейл рысью направился к ошеломлённо застывшим рядам лишившегося командира полка, построенного на дороге из Адрадоса. Шарп неохотно указал на замок и заорал:
– Цепью! Моя рота – левый фланг, капитан Кросс – центр, капитан Фредериксон – справа. Цепью! Живо!
Что сподвигло Потофе на этот безумный поступок?! В каком мороке ему померещилась победа?! На бегу Шарп краем глаза подметил, как спутники Кинни добили раненого коня из пистолета и подобрали тело командира. Враг не мешал им, удовлетворившись смертью подполковника. Неужели маршал сковород и ополовников искренне верил, что обезглавленный полк немедленно разбежится?
В следующий миг Шарпу стало не до мотивов Потофе. Мушкетная пуля срезала траву рядом с его коленом. Стреляли из долины, где в затянутых клочьями орудийного дыма зарослях засели спасшиеся из деревни беглые вояки. Шарп окликнул Прайса:
– Гарри, прижмите к земле ублюдков между фортом и башней. Носа им не давайте высунуть!
– Ага, сэр! – Прайс широко разбросал руки, – Рассыпались! Рассыпались!
Лейтенант выдернул из перевязи свисток и дал сигнал.
У Фредериксона и Кросса для передачи команд имелись горнисты, совсем мальчишки, не старше пятнадцати лет. Оба запыхались, поэтому ноты вышли рваные, но узнаваемые, безошибочно указывающие ротам развернуться в цепь. Шарп положил стрелков за сотню шагов до осыпавшейся стены, за пределами эффективной мушкетной стрельбы. Сигнальщику Кросса майор приказал выдувать ноту «соль», что значило «залечь».
– Теперь «Огонь!», малыш.
– Так точно, сэр!
Подросток глубоко вдохнул и мастерски воспроизвёл сигнал, повторяя его до тех пор, пока пули стрелков не заставили сторонников Потофе искать укрытия.
Майор проверил, что творится слева. Выполняя приказ, Прайс не давал врагу поднять головы. Бойцы высматривали цель, сам лейтенант лежал чуть позади них. Форт перед Шарпом казался голым: защитники попрятались. Резкие команды за спиной Шарпа означали, что горе-полководец Фартингдейл разворачивает фузилёров для атаки на замок. Пушка, надёжно защищённая остатком стены, была уязвима только с позиции правее Шарпа, и майор вновь задействовал сигнальщика Кросса:
– Передай капитану Фредериксону, чтобы поглядывал одним глазком на пушку слева! Давай, пулей!
«Поглядывать одним глазком» – не самый удачный в данном случае оборот, но с чувством юмора у Красавчика Вильяма было всё в порядке, да и не нуждался он в подобных напоминаниях.
Интенсивность огня стрелков ослабла до редких выстрелов по неосторожно показавшимся из-за камней противникам, и лейтенанты призвали своих парней беречь боеприпасы. В тылу, у деревни, сэр Огастес построил фузилёров в две колонны по четыре ряда, нацелив их, словно огромные людские тараны, на уязвимый восток форта. Харпер, пользуясь преимуществами сержантского звания, составил Шарпу компанию. По ним палили, но для мушкетов расстояние было слишком велико. Дюжий ирландец кротко обратился к Шарпу: