Шарп взглянул вниз. Бой шёл за вход в донжон. Во дворе всё было кончено. Фузилёры сгоняли в кучу пленников.
– Кто командует атакой?
– Будь я проклят, если знаю, сэр!
– Фартингдейл?
– Не видел его.
Шарп представил себе, что будет твориться, когда фузилёры дорвутся до запасов спиртного Потофе в донжоне и нахмурился. К счастью, ему было кому вверить столь деликатное поручение. Отдав распоряжения Фредериксону и Кроссу, Шарп повернулся к Харперу:
– Золото, что мы привезли Потофе, надо вернуть.
– Ух! Я и забыл о нём! – сержант улыбнулся, – После вас, сэр!
Проход со стены в донжон никто не охранял. Друзья рыскали по этажам, спуская сдавшихся пинком по лестницам вниз, под дикий ор баб и ребятишек ввязываясь в короткие схватки с теми, кто сдаваться не желал. Случайный взгляд в узкую бойницу, пробитую в южной стене донжона, и крепкое словцо само слетело с языка Шарпа.
– Сэр?
– Посмотри.
Его вина. Патруль стрелков докладывал о найденном ими во время предрассветной вылазки пути бегства из форта. Видимо, с тыльной стороны часть постройки развалилась. У него на глазах остатки воинства Потофе продирались сквозь колючки к вершине холма. Шарп выругался повторно. Его вина. Он пропустил доклад разведчиков мимо ушей.
Выражения Харпера были и забористее и причудливей.
– Желтомордый удрал.
Хейксвелл, легко узнаваемый по длинной шее на грузном туловище, мешком трясся в седле.
– Далеко не уйдут, сэр.
Не уйдут. О них позаботятся партизаны и зима. Чёрт, Хейксвелл опять улизнул!
Харпер попытался подсластить пилюлю:
– Зато в остальном у нас всё в ажуре, сэр!
Сержант говорил правду. Адрадос отмщён. Британские и французские заложницы на свободе, так же, как и паломницы, захваченные Потофе в День Чуда. Попы, изрыгающие хулу на безбожных англичан, подавятся проклятьями. Но Хейксвелл ушёл.
– И золото с ним.
– К гадалке не ходи, сэр.
Возмущённый гомон отвлёк Шарпа от самобичевания. На одном из этажей стрелки застали капитана Фредериксона с саблей наголо, прижатого к закрытой двери галдящими фузилёрами. Капитан облегчённо доложил Шарпу:
– Спиртное, сэр. Хватит, чтоб весь Лондон упоить.
Красномундирные офицеры быстро привели подчинённых в чувство. Пленных гнали вниз, во двор. Рождественские хлопоты. Победа. Наблюдая, как Фредериксон с помощью искусственных зубов и повязки обретает человеческий облик, Шарп спросил:
– Наткнулись на что-нибудь интересное?
Одноокий поморщился:
– Подвал, сэр. Тошнотворное зрелище.
Свет факелов с трудом разгонял густую мглу сырого подземелья со сводчатыми потолками. Протолкавшись сквозь молчаливую толпу фузилёров, Шарп и Харпер тоже застыли, не в силах вымолвить слово. Сбросив оцепенение, Шарп окликнул сержанта в красном мундире: