– Милорд, этот бой выигран миледи, хотите Вы этого или нет.
Элайн едва переводила дух после затяжного фехтования, но была чрезвычайно довольна. Вчера ей удалось проделать то же самое с Роландом, но Фергюс этого не видел. Девушка улыбнулась своим мыслям и неожиданно показала братцу язык.
Лицо Фергюса вытянулось.
«Пусть она и сестра, но все же она девчонка. Да еще и младше меня! И она меня победила в бою! Пусть даже и учебном! Позор!»
– Ну, волчонок, я тебе еще покажу!
Младшая сестренка только уперла руки в бока и выставила вперед стройную ножку.
– Ты мне завидуешь, Фергюс, вот! Это потому, что я лучше! Ага!
– Миледи! – Сайрус подошел ближе. – Научитесь быть снисходительной к побежденным.
– Вот еще! – фыркнула Элайн. – С чего бы это?
– С того, например, что Вы в бою наделали ошибок. Вы опять выпячивали локоть в сторону и несколько раз развернули корпус прямо под удар. И еще по мелочи с десяток других промахов. Не думайте, миледи, что в настоящем бою Вам это простят.
Произнося эту тираду, Сайрус ни разу не вставил свое любимое «как говорится». Что указывало на всю серьезность его аргументов.
– А я и не жду, чтобы меня прощали! – нахмурилась Элайн.
Ох уж, эти взрослые! Как они любят портить удовольствие в самый радостный момент!
* * *
Через несколько дней, войдя в боевой зал, Элайн была немало поражена видом меча, который держал в руках Фергюс. Такого длинного и тяжелого клинка ей еще не доводилось видеть.
А Фергюс, взявшись за рукоять своей обновки двумя руками, сделал неуклюжий взмах и одним резким ударом снес деревянную голову манекена. Было видно, что это далось ему с немалым усилием, но результат превзошел все ожидания – Фергюс аж надулся от гордости.
– Это настоящее мужское оружие – двуручный меч! – он с довольным видом обернулся к Элайн и похвастался: – Мне его купил отец! Теперь, оказывается, у меня есть еще одна вещь, – и он насмешливо подмигнул ей, – которой ты никогда не сможешь владеть так же, как я!
Элайн вспыхнула и выбежала из зала.
Брайс прислушался. Так и есть – в саду раздавался рев дочери. Его маленькой Элайн. Тейрн выскочил из комнаты, чуть не сбив с ног несущуюся на крик жену.
Элайн стояла у куста жимолости и отчаянно ревела. Перепуганный Фергюс пытался ее успокоить, но горе малышки было настолько велико, что она просто захлебывалась слезами. Брайс схватил ее на руки и прижал к себе.
– Тише, тише, успокойся, душа моя! Что случилось?
Но девочка так расстроилась, что не могла произнести ни слова и только судорожно сглатывала, пытаясь что-то сказать.
Элеонора уже присела перед сыном.