– А Легион?
– Там вы будете служить те же пять лет, но, – полковник поднял кверху палец, – месячное жалование будет составлять от тысячи до пяти тысяч кредиток, в зависимости от местонахождения части.
– Пять тысяч? – удивлённо переспросил Филипп.
– Ну, конечно! В штурмовых отрядах самое большое жалование. Служба там нелёгкая, однако, и оплачивается она соответственно… не то, что работа в дисбате. Всё, хватит лирики! Рядовой Найкель, вы заслушали обвинение и приговор. Огласите ваше решение: дисциплинарный батальон или штурмовой отряд Легиона?
– Легион, – не колеблясь, ответил Филипп.
– Не сомневался, – кивнул полковник. – Рядовой Найкель, вы свободны, пройдите в эту комнату для подписания нового контракта.
Филипп, удивлённый, что его освободили из-под стражи, прошёл в указанную комнату, а полковник обратился к конвойным:
– Введите следующего.
Конвой отправился за новым подсудимым.
– А ты, сержант, в следующий раз за подобные деяния лишишься не только зубов. Твоё счастье… – полковник брезгливо посмотрел на Егорова. – Уйди с глаз моих!
Егоров поспешил удалиться, Салерз заглянул в список.
– Что у нас дальше? Кража в особо крупных размерах.
– Думаю, уломаем, – хмыкнул майор.
– Конечно, уломаем, а что ещё остаётся? – проворчал Салерз. – Ты же не хочешь сам отправляться на Баянит?
– Мне и здесь неплохо.
– А точно на Баяните заварушка намечается? – спросил молчавший до сих пор капитан.
– А точно баянитские аборигены самые кровожадные ублюдки из всех планет трёх секторов? Конечно, намечается! Иначе, зачем бы нам прислали разнарядку по штурмовым отрядам? Готов свои погоны прозакладывать – быть очередной бойне! И попомните моё слово – не наберём сто пятьдесят штурмовиков – понижением в звании не отделаемся!
Дверь открылась, и конвоир доложил, что подсудимый доставлен. Судьи трибунала приготовились встретить очередного потенциального кандидата в штурмовой отряд Легиона, где жалование превышает полковничье… Вот только обычно платить деньги некому – после первого же боя состав штурмового отряда меняется на сто процентов.
*****
Грег, тяжело дыша, отдыхал в тени чахлого кустика. Другие курсанты из его взвода тоже попрятались в сомнительную тень игольчатых растений. Каждый из курсантов был мокрым, словно его окатили несколькими вёдрами воды. Грег застонал – он бы не отказался от пары вёдер воды – одно принять внутрь, другим облиться. Он открыл фляжку, где плескались остатки отвара верблюжьей колючки, и смочил пересохшие губы – нужно растянуть живительную влагу ещё на час. Или на два – всё зависело от настроения сержанта.