Возле крайних деревенских домиков Паводников сделал знак рукой, и взвод остановился.
— Мересце, Лопатиков — со мной. Остальным — ждать здесь, — скомандовал сержант. — Оставаться на связи. В контакт с местным населением без приказа не вступать ни в коем случае. И стволами не размахивайте особо — мало ли кто тут живет. Перепугаете народ…
Мы втроем двинулись вдоль покосившегося заборчика, который выполнял скорее функции ограничителя территории, чем защищал владельцев одноэтажного сруба.
Солнце почти опустилось за горную гряду, оставив над ее зубцами лишь гигантский покатый бок вишневого цвета. Скальный карниз нависал над головой темной громадиной, заставляя то и дело скашивать на него глаза. Эти сотни тонн камня будто бы давили на макушку своей безжизненной массой.
На улице никого не было видно. Неподалеку слышались всплески от лопастей водяной мельницы и скрип ее передаточных механизмов.
— Чего они здесь мелют-то? — шепотом удивился Давид, включая подствольный фонарик. — Эту сиреневую труху, что на полях растет?
— Да кто их зна…
Я не договорил.
Девчонка возникла перед нами так неожиданно, что я чуть было не пальнул в нее в упор. Паводников глухо выматерился.
Надо заметить, что мы сами испугались гораздо сильнее, чем местная.
Лет семи, русоволосая, худющая, в потертом техническом комбезе с выцветшей нашивкой российского космофлота на воротнике. Чтобы одежка пришлась впору, девчонке пришлось круто закатать штанины и обрезать рукава по локоть.
С полминуты она с любопытством разглядывала нас, щурясь от света фонариков и покручивая на указательном пальчике четки. Мы молча ждали, выставив вперед стволы.
Я вдруг представил, как, должно быть, нелепо выглядит эта картина со стороны: трое здоровенных штурмовиков держат на прицеле беззащитного ребенка. Опустил РК-7 стволом вниз. Поставил винтовку на предохранитель.
— Здравствуйте, — произнесла наконец девчонка, не переставая перебирать четки. — Староста живет в конце улицы. В большом доме с железным петушком на крыше.
— Спасибо, — тупо сказал Паводников, тоже опуская оружие.
— Пожалуйста, — ответила девчонка и пошла прочь.
— Эй… — окрикнул ее Давид.
Она остановилась и обернулась.
— Ты… — Он на миг запнулся. — Ты здесь давно живешь?
— Как родилась, так и живу, — пожала плечами девчонка. — Я видела, как ваши корабли садились. Там, за Червячной грядой. Вы идите к старосте. Идите-идите. Дядя Клеменс вам все объяснит.
Мы переглянулись.
— Спасибо тебе, — повторил Паводников.
— Пожалуйста.
Она скрипнула калиткой и исчезла во дворике.
Сумрак стремительно опускался на экваториальные горы Гушты. Редкие облачка на небе меняли цвет с розового на пунцовый.