…Командир истребительного звена Алексей Ворончук и его ведомый Алексей Федирко вылетели на штурмовку железнодорожного узла.
На станции стояли воинские эшелоны, паровозы под парами.
Летчики огнем пробрили эшелоны. На втором заходе их нужно было сосчитать.
Взвыли зенитки.
На выходе из атаки в машину Ворончука впился снаряд. Алексей тянул подбитый самолет на восток, к дому. Но он не слушался его, катастрофически терял высоту.
Федирко, оберегая его, шел рядом, но не мог помочь товарищу, и Ворончук грохнулся в расположении немецкой обороны. Выскочив из машины, побежал по полю. А Федирко уже заходил сюда на посадку.
Он успел.
Выбросил свой парашют, вдвоем уместились в тесной кабине.
На взлет! Скорее! Уже бегут немцы, стреляют из автоматов.
На взлет!
Самолет бежит по полю. Быстрее и быстрее. Сейчас отрыв.
И вдруг — межевой столб.
Удар был таким, что отвалилась левая плоскость.
Оба раненых летчика — в руках у немцев.
Когда пришли в себя, их «успокоили»:
— Господа офицеры, вы счастливы, война для вас окончена. Мы вас отправим в глубокий германский тыл. Там в прекрасном живописном месте мы отпразднуем победу. Скоро в ходе войны наступит решающий перелом. Фюрер применит оружие, перед которым ничто не устоит. Вы можете и здесь искупить свою вину.
Летчиков разъединили. Две недели добивались от них согласия перейти на службу в германскую армию. Были и шантаж, и посулы.
— Ваш друг согласился, — объявили Ворончуку.
— Ворончук подписал с нами контракт, — сказали Федирко.
Летчики потребовали встречи. Им отказали. Тогда они объявили голодовку…
Ворончука и Федирко привезли в Кляйнкенигсберг. Как и другим, им выдали номерные жетоны — «удостоверения личности». Кормили, как и всех, раз в день: двести граммов полугнилого, с опилками хлеба, литр брюквенной или шпинатной похлебки. И каторжная, иссушающая душу и тело работа.
Команда Ворончука клала кирпичные фундаменты под служебные здания, цементировала полы. Группа Федирко обносила его проволочной оградой.
После работы инструмент сносили в отведенные места, мастера его пересчитывали, докладывали старшему конвоя. Летчиков отводили к посадке на автомобили.
В пути дважды обыскивали: при посадке в грузовик и при входе в лагерь.
Охотясь за лопатой, это учли Ворончук и Федирко. Решили как можно чаще, под видом необходимости, занимать друг у друга рабочий инструмент.
На следующий день «огражденцам» понадобилась лопата. Федирко с разрешения мастера взял ее у бетонщиков.
После работы вернул.
Так продолжалось пять дней.
На шестой вечер мастер, видимо, забыл послать пленного отнести инструмент. Улучив момент, Ворончук спрятал лопату, а черенок забетонировал в пол.